Пульс

Утром обеих девушек разбудили их планшеты, на которые пришли одинаковые сообщения от Ястреба. В этот момент Фейт и Лиз одновременно осознали: к их тесному кругу присоединился ещё один человек.

«И-и-и… он вернулся! Как жизнь? Скучали по мне? Давайте ещё подержимся за ручки;)»

Отныне они больше не вдвоем. Планшет Ястреба вернулся, а сам мальчик теперь стал неотъемлемой частью их жизни. Фейт и Лиз не говорили об этом, но обе понимали, что произошло. Им обеим было страшно озвучить это, каждая боялась, что другая не одобрит. Невысокий паренек определенно стал одним из них.

В 8:00, спустя час после того, как они получили сообщения от Ястреба, Лиз и Фейт встретились у дверей школы.

— Всё это довольно странно, не находишь? — спросила Лиз.

— Более чем. Я бы даже сказала жутко. Как его планшет мог просто исчезнуть, а потом появиться снова? Разве так бывает?

Фейт тоже самое думала и о том своём рисунке, но не знала, как сказать об этом Лиз, по крайней мере, пока.

— Он просто лежал там, — Лиз повторила Фейт то, что та и так уже знала, — прямо на тумбочке у кровати, как будто никуда и не пропадал. Это значит, что кто-то побывал у него дома. Вот что жутко.

— Может, кто-то узнал, что Ястреб — хакер? И теперь они хотят, чтобы он работал на них? Ястреб, возможно, заработал себе кучу проблем.

— И нам заодно, — отметила Лиз. — Джинсы-то наши.

Это было не совсем так, потому что товар ещё не доставили, но Фейт поняла, что Лиз имела в виду. Им нужно было позвать Ястреба на откровенный разговор. Фейт сильно сомневалась, что джинсы стоили таких проблем.

Мисс Ньюхауз была на редкость встревожена этим утром, курсируя по классу как вампир в поисках жертвы. Прошёл слух, будто кто-то в школе распространяет бисерный код. Это была проблема, известная Фейт по прошлой школе, и она надеялась, что в Олд-Парк-Хилл ей с этим столкнуться не придётся.

Создание бисерного кода требует сложной операции в сети, которая в течение пары дней засекается и пресекается программистами штатов.

Насколько Фейт знала, от бисерного кода были одни только неприятности. Он демонстрировал на планшете некий запретный видеоряд. Видео, на которое нельзя смотреть. Смотреть бисерный код — значит медленно сжигать свой мозг. И стоит однажды попробовать, как остановиться почти невозможно. Всё равно что сесть на иглу. Пока бисерный код действует, мозг отравлен. В течение четырёх-пяти часов после просмотра ощущения обостряются до предела. Цвета кажутся ярче, запахи интенсивнее, десятикратно усиленное чувство счастья наполняет всё существо.

Фейт ни разу не пробовала бисерный код, хотя у неё и была такая возможность в прошлой школе. Каждые несколько недель как минимум один из учеников оказывался под кайфом, и все понимали, что происходит. По сути бисерный код представлял из себя комбинацию цифр и букв и хранился в весьма специфическом виде. Как и у наркотиков прошлого, у него была своя культура распространения и своя символика. Сигарета для травки, таблетки для кислоты, небольшие цилиндры для кокаина. Когда бисерный код только появился, его создатели записывали его на бумаге, но это было очень рискованно. С наступлением эры планшетов графологическая экспертиза стала доступна каждому, что приравнивало рукописные заметки к отпечаткам пальцев, позволяя отследить любое письмо. И бисерный код никогда не передавался от планшета к планшету, поскольку было широко распространено убеждение, что штаты могут отследить любую транзакцию. Носитель был выбран ещё в раннюю эпоху существования бисерного кода, да так с тех пор и повелось: его стали хранить в пластмассовых бусинках, нанизанных на цепочку или леску. Комбинация цифр и букв могла быть короткой или длинной, но, независимо от размера, она всегда была спрятана в дешевых пластмассовых бисеринках, соединенных в круг, образуя что-то вроде милого детского браслета.

Бисерная тревога означала для Фейт, что ей не получится поболтать с Ястребом на занятии, и это, наверное, к лучшему, поскольку Бьюфордовские лекции по английской литературе понять было чрезвычайно сложно, и Фейт нужно было сосредоточиться. К сожалению, её мысли занимал другой вопрос, который был ей куда ближе и важнее, так что вскоре речь Бьюфорда, анализирующего второстепенных персонажей «Генриха V», звучала для Фейт словно фоновый шум. Как бы Фейт ни старалась сосредоточиться на лекции, её мысли всё время возвращались к встрече с Уэйдом в полдень. Мисс Ньюхауз тем временем нарезала круги по классу. Она хмуро склонялась то над одним, то над другим учеником — худая, как щепка, с ястребиным носом, — и сверлила школьников своими чёрными глазами.

Обернувшись, Фейт увидела, как мисс Ньюхауз остановилась рядом с Диланом Гилмором. Она склонилась над Диланом, оперевшись руками на его парту. Фейт вытащила из уха наушник, чтобы послушать, о чём они говорят. В одном ухе продолжал занудно жужжать Бьюфорд, а другое было нацелено в тот конец класса, где Дилан в развалку сидел за партой.