Пульс

Дилан коснулся лица Фейт ладонью, слегка повернув к себе. Её лицо было невероятно расслабленным. Не разбудит ли её дрожь в его пальцах? Он прикоснулся губами к ее губам и придвинулся ближе. Прошло несколько секунд, а Фейт всё не двигалась. Он отстранился, попробовал ещё раз. Он не собирался останавливаться, пока она не пошевелится или не подаст ему знак. Он останется здесь на весь день, если это потребуется. Но это тоже тупо. Его добивало осознание, что он не может весь день вот так сидеть рядом с её кроватью, целуя её. Горько-сладкий момент. Он дрожал от волнения, потому что целовал девушку, которую любил. Но она оставалась неподвижна, и это определённо всё испортило.

Он очень медленно отстранился, позволив себе погрузиться во всю тяжесть разочарования. Но вдруг заметил, что это её рука сжимает его, а не наоборот. Он посмотрел на её лицо, увидел слабую улыбку и снова поцеловал девушку.

Фейт по-прежнему лежала неподвижно. Была ли она в сознании и наслаждалась моментом, или всё это были рефлекторные реакции тела в коме? Как вдруг она оттолкнула Дилана и глубоко вздохнула, её глаза распахнулись от эмоций, которых она не могла выразить. Её дыхание выровнялось, и она выдавила сухим шёпотом:

— Я почувствовала.

— Прости, я… прости, — пробормотал Дилан. Он был на седьмом небе от счастья, что она проснулась, но и смущён тем, что поцеловал её, когда она была без сознания.

Фейт улыбнулась, на этот раз шире, и притянула его к себе за белую футболку с V-образным вырезом. Теперь уже она целовала его. Оторвавшись от него, она повторила:

— Я чувствую.

— Я тоже чувствую.

Фейт мягко покачала головой. Она не имела в виду ощущение его мягких губ на своих. Она говорила о чём-то другом. Внезапно Дилан понял, о чём.

— Второй пульс? Ты уверена?

Фейт с улыбкой кивнула и притянула его к себе.

— Обними меня снова, — сказала она. — Мне нравится, когда ты меня обнимаешь.

Дилан поднял её с кровати, отметив, как мало она весит. Ей нужно время, чтобы восстановить силы.

— Мои поцелуи волшебны, — сказал Дилан. — Ты точно уверена, что это второй пульс? Может, это просто я вызываю в тебе эти чувства.

Фейт подумала о том, что такое второй пульс: ничто в мире не может причинить ей вреда. Она посмотрела Дилану в глаза и задумалась, не включает ли это в себя поцелуй. Она взяла его руку и направила к своей шее, прижав его пальцы к шву под подбородком. А затем сосредоточилась на своём втором пульсе, который бился всё сильнее внутри нее. Дилан почувствовал первый пульс, сильный и ровный, а сразу за ним — как тень, второй, более мягкий, но его наличие не вызывало сомнений.

— Мередит будет очень довольна, — сказал он.

— Давай пока не будем ей говорить. Мы можем ещё полежать?

Дилан силой мысли закрыл дверь в комнату и выпустил Фейт из рук, осторожно опуская её на маленькую койку. Развернулся сам и лёг рядом с ней, а Фейт коснулась пальцами мягкой части его шеи, ища пульс.

Грядут тяжёлые времена, что станут испытанием их преданности и потребуют раскрыть силы до предела. Но сейчас они лежат вдвоём, думая друг о друге, на краю разрушенного мира.

***

Неделю спустя Фейт сидела на той же самой кровати ясным ранним утром. Она была не одна — её руку раз за разом протыкали иглой. Уже сделали два круга вокруг её предплечья, и теперь подошли к самой трудной части.

Фейт была рада, что Глори⁶ — одна из них, что она переехала вместе с скитальцами.

— Уже почти конец цепи, — сказала Глори. — Последняя часть будет самой болезненной.

Игла деловито жужжала, делая свою работу на ладони Фейт. Это было чувствительное место, как и на задней стороне её ног.

— Везде больно, Глори. Поэтому я это и делаю.

— Если будешь так говорить, то рано или поздно добьёшься настоящего вреда.

Фейт совершенно случайно обнаружила свою собственную слабость. Тот факт, что игла вообще могла проникнуть в её кожу, был загадкой. У неё ведь есть второй пульс. Он должен защищать её от всего, что может причинить ей вред, но игла входила и выходила; миллионы маленьких ударов боли были реальны. Она гадала, найдёт ли в конце концов острый кончик ножа путь к её сердцу.

— А предыдущие две, они ведь были по другим причинам, не так ли? — спросила Глори. Глори впервые сделала татуировку на полностью видимой части тела Фейт. Вокруг предплечья Фейт обвилась цепь, опутанная плющом. Они подошли к самой тяжелой части молота — металлическому шару. Глори продолжала наносить чёрный цвет, водя иглой по кругу и стирая излишки чернил.

— Почему ты не уехала в Штат? — поинтересовалась Фейт, игнорируя вопрос Глори.

У Глори была своя история, но об этом в другой раз.

— Там понятия не имеют, что со мной делать.

Фейт тихо рассмеялась, поморщившись, когда Глори снова начала работать иглой. Она остановилась на мгновение, выключила машину и уставилась на Фейт.

— Если уж берешь молот, надо быть готовой пустить его в ход.

— Я готова, — сказала Фейт, вытягивая руку и сжимая её в кулак. Остаточная боль от иглы прокатывалась по коже вверх и вниз. — Я знаю, для чего он нужен.

— И для чего же? — спросила Глори, хотя уже знала ответ.