Пульс

— Неплохо, — сказал он, осторожно потянув её за ладонь. Она выглядела уже не такой грустной, вновь стала самой собой. Им обоим было бы разумнее убраться от Квиннов как можно быстрее, особенно учитывая, что прожекторы были направлены вверх. Клара даже не пыталась вырваться из-под беспорядочно переплетённого плюща. Она вкладывала каждую унцию своей энергии в одно дело. Её взгляд сфокусировался на Фейт Дэниелс, которую Клара могла фрагментарно видеть сквозь плющ. Она закрыла глаза, думая только о молоте, что остался лежать в спортзале. Она почувствовала, как он начал двигаться, пока Дилан и Фейт потихоньку отдалялись. Вскоре они уже вылетели через гигантскую дыру в шлакоблочной стене и свободно взмыли в небо.

— Нам нужно спешить, — сказал Дилан. — Все остальные уже ушли.

— Ушли? Куда?

Она крепче сжала его руку, чувствуя, как сила, исходящая от него, поднимается вверх по руке и проникает в шею. Он повернулся к ней, и ей больше всего на свете захотелось ощутить его губы на своих губах, собрать все разбитые осколки своей жизни и попытаться их склеить.

Но этому не суждено случиться. Фейт закрыла глаза, подалась вперёд, продолжая полёт по небу, и вдруг почувствовала удар в затылок, от которого перед глазами заплясали звёзды. Боль была глубокой, острой и всепоглощающей, но через секунду уже пропала, и Фейт познала это удивительное умиротворение, когда вообще ничего не чувствуешь.

Глава 20. Славное утро

Никто, даже жители штатов, не интересовались калифорнийским побережьем. Это было место необычайных разрушений и боли. И если вы не были интелом, как Ястреб, найти сигнал для планшетов стало бы для вас непосильной задачей. Дикие кошки и собаки бродили по улицам Валенсии — города, который когда-то находился в пятидесяти милях от побережья. Сейчас это место с чудесным видом на океан, и никто уже не верит, что так будет всегда. Это всего лишь вопрос времени, когда Валенсия тоже станет жертвой поднимающегося Тихого океана.

Валенсия, штат Калифорния, была выбрана именно по этой причине. Место, которое существовало, но вскоре могло перестать, имело определённую привлекательность для восстания. Заброшенные здания возвышались вдоль улиц, как пустые гробы. Время — вот что нужно скитальцам. Время подготовиться, спланировать, прокачать навыки, которых им не хватает.

— У нас есть по меньшей мере четыре месяца, — сказал Ястреб. Он рассчитал точное время, когда неумолимый океан поглотит их убежище. — Хватит нам?

— Да, должны успеть, — ответил Дилан. Первые две недели он был молчаливее обычного, но теперь он вслух поинтересовался, как поживают родители Ястреба. — Я рад, что мы смогли взять их с собой. Как они сегодня?

Ястреб пожал плечами. Его родители были интелами во втором поколении, единственными в своём роде. Они были отчасти самими собой, отчасти Хотспэром Ченсом, и медленно сходили с ума.

— Сомневаюсь, что они уйдут отсюда вместе с нами, — сказал он. После того, как его завербовали и он поговорил с Мередит наедине, он понял, что как только состояние его родителей начнёт ухудшаться, это будет вопросом нескольких месяцев, а не лет, прежде чем их не станет. Порой он сам не мог поверить, как ещё совсем недавно они казались просто книголюбами, большую часть дня читавшими в тишине. Теперь они больше походили на сумасшедших ученых, часами пялящихся на разные предметы, почти не разговаривающих, набирающих в своих планшетах непонятную чепуху. О том, что он может кончить так же, если доживёт до их возраста, Ястреб старался не думать без необходимости.

— Мне очень жаль это слышать, — неловко произнёс Дилан, не зная, как утешить своего юного друга. Ястреб был намного умнее Дилана. Трудно сказать, как он справлялся со своими эмоциональными травмами. Именно Дилан несколько раз брал у Ястреба планшет и передавал Мередит, чтобы та могла разобраться. После нескольких исследований планшета Ястреба она пришла к выводу, что он был интелом, возможно, самым молодым на земле. И она также знала, что им необходим кто-то с таким уровнем интеллекта, чтобы у них был шанс.

Ястреб пожал плечами — реакция, которая становилась всё более обыденной по мере того, как груз на его плечах становился всё тяжелее. В грядущие дни на него будут рассчитывать во многих делах, которые никто другой не сможет выполнить. Он знал, что порой молчание — самый безопасный ответ. Это определённо было правдой, когда дело касалось его родителей.

— А она? — спросил Дилан. Он снова всю ночь наблюдал за спящей Фейт. Он привык к этому за долгие месяцы её предварительного обучения, и ему было спокойнее, пока она оставалась в постели. Теперь же он мечтал, чтобы она проснулась.

— Насколько я могу судить, её мозг функционирует стабильно, — сказал Ястреб. Он отслеживал её жизненные показатели с момента их прибытия десять дней назад. — Но так долго продолжаться не может. Ей нужно поскорее проснуться.

— Поскорее — это когда? — спросил Дилан. Ястреб пожал плечами. Это был один из немногих вопросов, на которые он не мог ответить.