Пульс боли (СИ)

- Надеюсь, что нет, - Юки тоже улыбнулся, его настроение в компании Коннора и Асбаба стало улучшаться. – Но где мы будем обедать?

- Я заказал столик в одном из самых лучших ресторанов города. По крайней мере «лучшим» его называет буклет, который я нашел у себя в гостиничном номере, - Ваалгор закурил сигарету, но вскоре затушил ее, заметив, что Юки отвернулся к окну, чтобы не вдыхать табачный дым. – Видел сегодня в новостях сюжет о вчерашних событиях на острове, об этом говорят даже за границей. Сейчас, наверное, приходится без конца давать интервью?

- Нет, я поручил общаться с прессой заместителю. У меня и без того масса важных дел, мне некогда заниматься саморекламой.

- Он всегда был таким вот скромником, - хмыкнул мулат. – Я ведь рассказывал тебе, Коннор, как два года назад он вывел на чистую воду тех жуликов, что пытались провернуть аферу на Гваделупе? Тогда он мог бы быть героем, однако не позволил журналистам себя даже сфотографировать, не то что дать интервью! Фотографируйте, говорит, Асбаба! У Мацу совершенно отсутствует тщеславное стремление к суетной славе.

- Это очень редкое качество, - произнес Ваалгор, не сводя с Юки свинцово-серых глаз. – Такие люди как ты, Мацу, большая редкость.

- Всё это звучит так, словно я диковинный зверь, занесенный в «Красную книгу», - откликнулся тот рассеянно, слушая Асбаба и Коннора вполуха.

- Кстати, что на счет сегодняшнего рандеву, Мацу? Стриптиз-бар и все такое? – не унимался Асбаб между тем. – Пощиплем сексапильных цыпочек?

- Извини, но сопровождать тебя я не смогу.

- Только не говори, что собираешься работать допоздна! Не поверю. Или есть еще какая-то причина?

- Может быть и так, - вздохнул Юки.

«Есть, конечно есть! - подумал он с едкой иронией в адрес самого себя, - И зовут эту причину Акутагава Коеси! Но не могу же я сказать сейчас, что живу с ним и он крайне отрицательно относится к моим попыткам «развлечься на стороне». Если я вздумаю пойти в стриптиз-бар, то скорее всего за мной пришлют Ива. И мне все равно придется уехать с ним, потому что я ни в коем случае не захочу посмотреть на то, как он открутит кому-нибудь голову за неправильно сказанное слово…»

- Неужели мифическая богатая вдовушка все же существует?! – воскликнул Асбаб шутливо. – Так вот ты кому хранишь так преданно верность, Мацу! Познакомишь меня с ней?

Несмотря на абсурдность высказывания Асбаба, Юки против воли стал пунцовым. Черт, взрослый мужчина, а краснеть как мальчишка не разучился! Сейчас приятель еще и вообразит, что, раз он покраснел, значит в его дурацком предположении есть какая-то доля правды… Отрицать и возражать не имело смысла, единственный разумный выход был один - отшутиться.

- Если я тебя с ней познакомлю, то ты, скорее всего, попытаешься ее охмурить. К тому же она очень впечатлительна, и твой обычный напор, Асбаб, может ее напугать. А если она вдруг умрет от сердечного приступа, где я найду еще одну такую же богатую вдовушку?

Асбаб разразился таким хохотом, что автомобиль едва не завилял на дороге от расходящихся от него волн веселья. Одну руку прижимая к животу, а другой колотя по приборной доске, он смеялся так, как умеют смеяться только американцы: отдаваясь этому процессу полностью и без остатка, и не думая о том, как они выглядят в этот момент со стороны.

- Ну ты и отчебучил, чувак! – немного проржавшись, произнес Асбаб. – Я с тебя тащусь! Скажи, Мацу, а она симпатичная хоть?

- Ты же знаешь, для меня важнее красота души, все остальное бренно, - не отступал от выбранной линии поведения тот. Асбаб снова зашелся хохотом, представляя, видимо, богатую вдовушку с красивой и впечатлительной душой.

- И из-за нее ты решил перестать быть кочевником и вести оседлый образ жизни?

- Я еще ничего не решил, - Юки начал уставать от этой игры и поэтому ответил на сей вопрос вполне серьезно.

- Все мужики, которых захомутали по самое «не могу», так говорят. Сначала мы думаем, что всего лишь делаем уступку для своей зазнобы – уступка может быть неприятной для нас, мужиков, но ведь это ради любимой делается! Потом эта уступка становится правилом, которое уже нельзя нарушать под угрозой скандала. Потом правило становится привычкой – на которую мы сами смотрим уже как на нечто уже вполне разумеющееся. А потом… потом мы обнаруживаем, что нам уже под пятьдесят, у нас пивное брюшко, залысины на голове и до тошноты скучная и обрыдлая жизнь. Коннор, докажи!

- Хочешь сказать, что мне под пятьдесят, у меня пивное брюхо, залысины и до тошноты скучная и обрыдлая жизнь? – усмехнулся блондин, не прекращая при этом изучать Юки взглядом.

- Ну, ты женат уже семь лет, ты дважды папа, неужели за все это время твоя жена ни разу не пробовала положить тебя под каблук?

- У нас с женой договоренность: мы не ограничиваем свободу и индивидуальность друг друга. У нее свои интересы и занятия, у меня – свои. Главное в наших отношениях, это уважение друг к другу. Так что, я думаю, угроза оказаться в описываемой ситуации у меня минимальная.