Пульс боли (СИ)

Ветер на высоте две тысячи метров был прохладнее, чем у подножия вулкана – где от июльской среднеземноморской жары плавился асфальт и раскалялся воздух. Здесь, на южной стороне Этны, отличающимся наибольшей крутизной склона, не было многолюдных туристических тропинок и всего того, что сопровождает толпы туристов - остатков костровищ и бытового мусора. Вертолет, нанятый Ваалгором, приземлился на небольшом ровном участке, приткнувшимся у поросшего кустарником старого бокового конуса. Корзинка с фруктами и деликатесами стояла на обломке сероватого камня, оказавшегося здесь в результате древнего извержения и сейчас изъеденного эрозией. Рядом с корзинкой на салфетке стояла в ведерке со льдом бутылка шампанского «Вдова Клюко», а рядом два фужера.

- Судя по твоему рассказу, профессия полевого ученого сродни работе агента Интерпола, - заметил Ваалгор, в который раз наполняя сосуды игристым напитком. – А, может даже, еще хуже: на вас лежит большая ответственность и, в случае ошибки, может пострадать огромное количество людей. Впрочем, говорю я это исключительно о тех, кто не думает о собственной безопасности во имя науки, а не про тех лабораторных крыс, которые тянут из меня деньги на исследования вроде: “Почему крысы, обезьяны и люди скрежещут зубами и сжимают челюсти?”

Юки, сидевший на траве неподалеку и разглядывающий очертания прибрежной полосы и моря сквозь голубую дымку, усмехнулся:

- Вы действительно выделяли на такие исследования деньги? – поинтересовался он, принимая вновь наполненный фужер у американца.

- Ты не представляешь, как заумно они могут говорить об идиотских вещах. Обыкновенно только когда деньги уже потрачены и мне представляют результат, я понимаю, на какую чушь я выделил деньги, - Ваалгор, щадя поврежденную ногу, осторожно опустился на землю рядом с ним. – Значит, после смерти родителей ты жил с бабушкой-опекуном?

- Да. Когда мне было семнадцать, она тоже умерла от рака, и я уехал учиться в Брауновский. Вот, в общем-то, и вся моя история, - Юки, уже не помня, какой по счету фужер он в очередной раз выпивает.

- Я тебе сочувствую, - произнес Ваалгор, а тот кивнул в знак благодарности головой.

Они помолчали пару минут, глядя вдаль.

- Каким маленьким и незначительным кажется все отсюда, - прервал молчание блондин, закуривая сигарету. Он обращался даже не к Юки, а, скорее, к самому себе. - Вся эта обыденная суета, конкуренция и постоянная нехватка времени… отсюда все это кажется маловажным, глупым каким-то. Все как будто играют в игру «царь горы» только уже по взрослым правилам. И, что забавно, я нахожусь в самом центре всех этих игр, принимая их правила.

- Так не принимайте эти правила, если они не нравятся, - ответил Юки.

- Не всегда наши желания совпадают с нашими возможностями.

Молодой человек, услышав это, неожиданно рассмеялся – чему частичной виной было его опьянение. Он окинул Ваалгора таким веселым взглядом, словно тот только что изрек нечто невероятно комичное.

- Вы прилетели сюда на вертолете, хотя всем прочим желающим лицезреть эту красоту, - он широким жестом обвел расстилающуюся внизу панораму, - приходится прилагать куда больше усилий. Вы летаете в Антарктиду, чтобы повидаться с другом. Путешествуете по миру… И вы говорите, что ваши желания не совпадают с возможностями?

- Да, Мацу, ты в чем-то прав. Я многое могу себе позволить благодаря своим деньгам и статусу, но это «многое» дается мне в обмен на мое согласие быть участником тех самых игр. Замкнутый круг. Я был свидетелем того, к каким ужасным последствиям приводят эти игры, однако, в свою очередь, понимаю, что они часть моей жизни.

- То есть?