Пульс Хибин. Сборник

Что касается Алексея Васильевича Бобрышева — он здешний, хибинский. Тут родился, учился в ремесленном училище, первые свои горные лыжи сделал сам, обил жестью, содранной с продуктового ящика, принесенного с магазинной свалки. Он невелик ростом, голосом тих. Чтобы представить стиль, методы нынешней Снежной службы, а также профессиональный язык хибинских лавинщиков, я процитирую начальные абзацы статьи Алексея Бобрышева из сборника, выпущенного Гидрометеоиздатом в 1975 году, «Исследование снега и лавин в Хибинах». Большинство авторов сборника — сотрудники ЦПЗ: Борис Беленький, Борис Ржевский, Михаил Клементьев, Владимир Самойлов, Николай Нечаев.

Так вот, статья Бобрышева «Устройство и назначение снежного интроскопа»: «Изменчивость снежного покрова во времени и пространстве особенно значительна в горных районах с развитой метелевой деятельностью. Это обстоятельство является серьезным препятствием при попытке увязать изменения структуры и физико-механических характеристик снежного покрова с возникновением лавин... Результаты наблюдений снежной толщи существенно влияют на принятие конкретных оперативных решений... Поэтому улучшение качества работ — задача первостепенной важности. Один из возможных вариантов такого улучшения можно свести к получению массовых материалов по состоянию и стратификации структуры снежного поля, залегающего в зонах зарождения лавин. Большее число точек зондирования поможет полнее учесть тенденции развития процесса массообмена на основе статистического подхода к данным, выявить характер неоднородности структурных и текстурных полей, определить степень неустойчивости снежных пластов. Это пока единственный для практики способ оценивать вероятность возникновения лавин сублимационного диафтореза...»

Проще говоря, речь в статье идет о приборе, изобретенном в ЦПЗ и применяемом на практике — снежном интроскопе. Прибор включает в себя оптическое, механическое устройство, систему освещения, фото- и телекамеры. Он позволяет без бурения, без извлечения снежного керна и дополнительных лабораторных исследований получать оперативную информацию о физико-механическом состоянии снежной толщи, столь нужную для прогнозирования лавин.

Вообще сборник «Исследование снега и лавин в Хибинах» — это свод научных открытий, сопряженных с практической деятельностью хибинских лавинщиков. Здесь и численные методы прогноза, и математическая статистика, и аэросиноптический анализ, и многое другое. Именно так и представлял себе будущее Снежной службы ее основатель Илья Зеленой, ставя во главу угла науку, понимая звание лавинщика как синоним ученого.

О чем бы ни писали авторы сборника «Исследование снега и лавин в Хибинах», библиографический список в конце каждой статьи обязательно начинается с трудов В. Н. Аккуратова. Перелистываешь сборник и диву даешься: как много успел Аккуратов, сколь глубоки, основательны его познания, сколь широк научный кругозор. Нынче Аккуратов — целая академия по хибинскому снегу.

Я спросил у Бобрышева об Аккуратове: где он, что?

— Василий Никанорович защитил кандидатскую диссертацию, работает на географической станции МГУ в поселке Юкспориок. Хотите, я ему позвоню?

— Хочу, конечно.

Бобрышев набрал номер, поздоровался с Аккуратовым, передал мне трубку. Издалека до меня донесся глуховатый голос «снежного человека из Хибин».

— Помните, Василий Никанорович, пятнадцать лет назад?..

— Как же, помню... Неужели пятнадцать? Как вчера…

— Сегодня надо немножко пострелять, — сказал Алексей Васильевич Бобрышев. — Трассу скоростного спуска мы пока закрыли: после бурана образовались карнизы. Постреляем — и откроем.

Кировск наводнили горнолыжники, у лавинщиков прибавилось забот. Опытных, осмотрительных, дисциплинированных, знающих толк в снежном покрове лыжников не много, гораздо больше самонадеянных, беспечных, неумелых, неорганизованных.

В книге «Охотники за лавинами» Монтгомери Отуотер так размышляет по поводу растущего год от году в обоих полушариях увлечения горно-лыжным спортом: «Многие люди по-разному пытались объяснить, что так привлекательно в катании на лыжах, — радостное настроение, охватывающее вас благодаря морозу, солнцу и снегу, или наслаждение одиночеством среди сверкающих горных вершин. Я предлагаю свое объяснение. В человеке живет врожденное стремление скользить — по чему угодно, начиная с вымерзшего пруда и кончая натертым паркетом... Открытие того, что лыжи, снег и горный склон создают наилучшую комбинацию для скольжения, явилось первым из тех важнейших событий, которые способствовали превращению катания на лыжах в спорт. Вторым было изобретение канатной дороги и подъемников... Событиями номер три и четыре было появление лыж фирмы «Хед» и эластичных брюк...»