Пульс (ЛП)

– Привет тебе, – мурлыкнула она. Встав, она направилась к нему, её сливочная гладкая кожа трепетала под черной шелковой блузкой с глубоким круглым декольте. Он смотрел, как ее бедра, затянутые в серую саржевую юбку до колен, так по-женски притягательно покачиваются в такт ее шагам на высоких каблуках. С соблазнительным блеском в глазах она обвила ручки вокруг его шеи. – Выглядишь лакомым кусочком.

– Не таким лакомым, как ты, – заключил Гэвин, мысленно стараясь обуздать восставший в штанах кол.

– Ну, – прошептала Эмили с напускной застенчивостью, прижимая губы к его уху, – мы можем насладиться десертом немножко пораньше и закончить то, что не удалось прошлой ночью. Если не ошибаюсь, в холодильнике есть взбитые сливки. Мой макияж закончен. Я просто заколю волосы и снова приму душ, если вдруг ты не сможешь… Слизать их все с моего тела.

И да начнется настоящая битва. Гэвин кашлянул, отодвигаясь. Нервно пробежал рукой по волосам и распахнул дверцу шкафа:

– Нам скоро выходить, – слова были похожи на напряженный скрежет, а ложь оказалось горькой на вкус.

Ошарашенная, учитывая, что выглядел Гэвин так, будто готов был бросить её на кровать, Эмили вздохнула. Взглянув на свои часы, недовольно надула губки:

– Гэвин, у нас почти два с половиной часа до назначенного времени. Этого времени более, чем достаточно. Мы можем пропустить взбитые сливки и сразу перейти к этому. Мне просто нужно выжечь эту нервозность, острый страх перед сегодняшним вечером.

Блять. Он уже играл в эту «давай посмотрим, можно ли покрыть каждый дюйм тела Эмили взбитыми сливками» игру с ней. Этого уже было достаточно, чтобы ощущать болезненную неудовлетворенную тяжесть в яйцах. Но напуганная, нервозная Эмили верхом на нём, выбивающая свой стресс в стриптиз клубе в окружении двадцати прекрасных, обнаженных женщин, смущала его.

Думай, ублюдок, думай:

– Звонила мама и сказала, что ужин состоится раньше. Нам нужно ехать… Сейчас. Надевай пальто, и встретимся у выхода.

Схватив с полки модельные туфли от «Zelli Mario», Гэвин постыдно опустился на кровать, а губки Эмили надулись еще больше. Закатив прекрасные зеленые глаза и сложив руки на своей сочной груди, Эмили развернулась на каблучках и вышла из комнаты. Грудь Гэвина вздымалась от темного страстного желания, стук сердца с каждой секундой становился тяжелее. Напялил свои туфли и встал, подойдя к зеркалу. Поправив галстук, уставился на свое отражение и почувствовал боль в животе.

– Ты кретин, – промямлил на выдохе. Вздохнув, достал из кармана ключи, надеясь только, что поездка на машине не будет столь же нелепой, как сам вечер.

Спустя час не такой уж и неловкой поездки, Гэвин припарковался на подъездной дорожке своего детского убежища. Находясь прямо за чертой мегаполиса, огромный, в стиле эпохи Тюдоров, дом расположился на берегу озера Шелдрейк среди шикарных холмов городка Кротон, штат Нью-Йорк. Это было одно из немногих мест, где Гэвин всегда получал передышку. Тем не менее, по мере того как роскошное, багряное небесное зарево скрадывала темнота, Гэвин все сильнее сомневался в том, что этот вечер принесет хоть сколько-нибудь безмятежности. Когда Эмили, выбравшись из машины, взяла его за руку, Гэвин точно мог сказать: её колотила мелкая дрожь. Сердце билось в груди тяжелым камнем, когда он спрятал её в своих объятиях, прижав к груди, чтобы защитить. Она дрожала, как осиновый лист, от «я-всё-прекрасно-осознаю» страха, с которым Гэвину, к сожалению, пришлось столкнуться.

– Я клянусь тебе, всё будет хорошо, малышка, – прошептал он, прижимаясь губами к её макушке. Обещание получилось таким же простым и инстинктивным, как и сама любовь к ней.

– Надеюсь, – ответила нерешительно и посмотрела на него полными слёз глазами. – Это убьет меня, если твои отношения с мамой испортятся из-за всего этого.

– Не хочу, чтобы ты волновалась, – сказал он, вырисовывая при этом маленькие восьмерочки на её пояснице. – Всё будет нормально с моей мамой. Папа знает, как с ней справляться. Больше тридцати лет брака тому доказательство.

Эмили едва заметно кивнула, желая верить ему. Она медленно вдохнула воздух и, переплетя свои пальчики с его, начала подниматься по каменным ступенькам, ведущим к центральному входу.

Гэвин остановился, в силах утверждать, что её всё так же трясет.

– Двадцать вопросов.

– Сейчас? – спросила она, смятение взяло верх над остальными эмоциями.

– Да, сейчас. Тебе это нужно. – Гэвин обвил руками её талию, притягивая к себе. – Готов поспорить, ты и думать забудешь о чем-то, связанном с моей матерью, к тому времени, как я с тобой закончу.

Эмили покачала головой, легкий смешок сорвался с губ.

– О-о, даже не сомневаюсь, что заставишь меня думать о чем-то еще. Вперёд. Знаю, ты будешь первым.

Губ Гэвина коснулась ленивая улыбка. Он уже знал ответ на свой первый вопрос. Она всегда сидела, уткнувшись в это:

– Книги или фильмы?

Эмили закатила глаза:

– А ты как думаешь?