Пульс (ЛП)

– И да, мой друг, – продолжил Гэвин. Медленная «я сделал тебя, ублюдок» ухмылка расползлась по его лицу. – Мне известно о твоем крупном счёте. Ты открываешь свои счета только чтобы содрать побольше денег, представляя интересы продавцов и покупателей среди своих клиентов. Твои доходы выше, чем у большинства самых могущественных наркобаронов Колумбии. Меня не интересует, что тебе больше не нужны мои платные услуги. Интересно вот что: где ты прячешь все эти деньги. Ты не живешь так, словно ты на вершине мира, так что я уверен, они заморожены где-то. Когда кто-то совершает нелегальные сделки, надо полагать, деньги они тратят… скромно.

– Да пошел ты, – зашипел Диллан. – Я получаю прибыль только для моих клиентов.

– Точно, – медленно произнес Гэвин. – Это будет твоей защитой, когда Комиссия по ценным бумагам и биржам начнет копаться в твоих документах? Следственная линия работает. – Гэвин присел в кабинке рядом с Дилланом. Если бы это было возможно, Диллан бы еще сильнее вжался в стенную панель. Гэвин усмехнулся попытке Диллана втиснуться в висевшую рядом фотографию с подписью Мэджик Джонсон. – Эмили, – спокойно сказал Гэвин, продолжая смотреть Диллану в глаза. – Сладкая, сходи попроси у официантки листок бумаги и ручку для меня.

– Хорошо, – сказала Эмили и развернулась, выполняя его просьбу.

Раздув ноздри и вдохнув воздух, Диллан прочистил горло:

– Какого хера ты творишь?

Гэвин усмехнулся и, рукой подперев подбородок, всё так же смотрел на Диллана.

– Избавляюсь от яда. Мы идем к… соглашению, Диллан. К компромиссу. Ты подпишешь своим самым лучшим подчерком бумагу о том, что больше не свяжешься со мной или Эмили. Я не глуп. Знаю, ты можешь подать в суд ходатайство, чтобы получить разрешение на визиты к врачу и на роды. Я готов быть милым парнем и позволить тебе посещать консультации у врача, потому что там буду я, и уверен, ты будешь вести себя наилучшим образом в присутствии моей девушки. И здесь я подвожу черту.

– Тебя не будет в родильной палате, когда она будет рожать. Ты не имеешь права. Это предназначено для нас с ней, и не важно, чей это ребенок. Ещё ты не потащишь меня в суд, потому что я надрал тебе задницу, когда ты заслуживал медленной смерти, не меньше. Попытаешься поспорить со мной и не подписать, первое, что сделаю с утра, будет звонок адвокату, он настоящий питбуль и разорвет тебя в клочья в суде и на Комиссии. Оранжевый, определенно, мне к лицу гораздо больше, чем тебе.

Прежде чем Диллан успел произнести хоть слово, Эмили вернулась с листом бумаги и ручкой. Протянула их Гэвину, и он начал писать все необходимое, чтобы прикрыть свою задницу. Закончив, передал ручку с бумагой Диллану. Ямочки на лице Гэвина стали глубже с появлением лучезарной улыбки.

– Твоя подпись относительно все упростит. Не будет подписи – и мой телефонный звонок завтра все достаточно усложнит. Не согласен? – Гэвин мог припомнить только два случая в своей жизни, когда хотел остановить ход времени. Удержать минуту от появления следующей секунды. Самым важным был первый раз, когда он увидел Эмили. Следующий – сейчас, когда он смотрел на мужчину, которого недолюбливал больше, чем можно описать словами. Гэвин изучал поникший в проигранном сражении взгляд Диллана. Плечи опущены, на лице ни грамма победы. После секунды, как казалось, колебаний, Гэвин увидел, как Диллан подписывает бумагу. Встав, он схватил со стола бумагу. Во второй раз за вечер, Диллан, не сказав больше ни слова, выскочил из кафе, как горящий мотылек из ада.

Потерянным взглядом глаз размером с чайные блюдца Эмили смотрела на Гэвина:

– Что только что произошло?

Гэвин переплел их пальцы, направляясь прочь из кафе.

– Я только что подстраховкой спас нас от мышьяка.

Крепче хватаясь за руку Гэвина, Эмили покачала головой:

– Я не понимаю. Что это была за чепуха с фондовой биржей? Как ты узнал, что он делает что-то незаконно?

– Я не знал. Это было предположение, – сказал Гэвин, подходя к двери.

– Предположение, – повторила Эмили, в голосе явно чувствовалось раздражение.

Как только они вышли на морозный воздух, Гэвин крепко обнял её:

– Ну, не совсем предположение.

Эмили подняла голову:

– Могу я получить разъяснения, пожалуйста?

Гэвин усмехнулся:

– М-м-м, дай-ка подумать? – он наклонил голову, пряча губы в её волосах, и заговорил. – В конце лета ко мне домой пришел Тревор, и мы погрязли в Техасском Холдеме (вид покера). Должен заметить, я его сделал. – Гэвин услышал вздох Эмили и улыбнулся. – Он напился до потери сознания и начал болтать о каких-то незаконных сделках с доходами, в которые, как он думал, вовлечен Диллан. Я тогда был чертовски пьян и не обратил на это внимания. Я начал просматривать бумаги. Хотя, с ним «Блейк Индастриз» была плотно связана, я ни разу не нашел никаких ошибок в наших счетах, поэтому позволил ему и дальше делать нам деньги.