ПУЛЬС СВЕТА

- Ошибок-то!.. – сказал вслух Антон подошедшей Люсе, держа в руках распечатанный листок.

- Ну, вот!.. – вздохнул он, - в самый раз денежки... А то я уж беспокоиться начал! Молодец, Том!

- Я же говорила!.. Прислонилась к нему Люся, - Том не обманет!

- Да! – обнял он её за плечи, - это хорошо!

Посёлок строился быстро. Говорили посёлок, а всего –то семь домиков да красивый высокий терем, который будет являться столовой и магазином одновременно. Его отделывали с особым тщанием.

Нашлись мастера-умельцы, которые топором вырезали несложный орнамент на лицевых досках. Как же! Хотелось показать себя, а ещё может, показать иностранным, что русский мужик топором может! Предлагали электроинструментом и не такое накрутить, но Антон настоятельно требовал, если и делать что – только вручную. Приветствовал такие начинания. Немножко доплачивал тем, кто делал больше и лучше, чем от него требовали. Но мужики отказывались из гордости. Чего уж, пусть все смотрят!

Так появились два коня над дверью, вставшие на дубы друг к другу. Петух на коньке из просечного листа железа. Местные ходили смотреть, как строится необычный посёлок, не веря на слово рассказам своих мужей и соседей.

Слушали необычную музыку, разливающуюся из мощных динамиков, установленных на фронтоне. Сильный и чистый звук охватывал весь посёлок, будоражил головы слушающих своей необычностью и красотой.

Кассеты Антон сам привозил. А дядя Коля, отделывающий теремок внутри, включал магнитофон. Стала часто собираться молодёжь возле посёлка, утоляя любопытство. Собирались группками, хихикали, дурачились.

Но смотрели, и слушали музыку неизвестных им авторов. Свиридов, Прокофьев, Рахманинов... Что-то они слышали раньше, конечно... Слышали, но не саму музыку. Странно и обворожительно рассыпались фортепьянные пассажи над верхушками соседнего леса. Русская музыка, деревянные терема... Дух какой-то, витал над посёлком. Да и мужики работали складно и в охотку. Небывалое дело, по нынешним временам.

То, что здесь будут проводить отпуска иностранцы, перестало удивлять как-то. Попривыкли к такой мысли. Другие непонятные мысли стали бродить в головах.

Женщины говорили меж собой, вот мол, смотрите-ка, наши-то как умеют, оказывается, а ведь, дома не заставишь!.. Забор валится, а ему хоть бы что! А тут... Только руками разводили. Но уходили довольные.

Антон часто сидел с мужиками, балагурил, рассказывал о загранице. Смеялись иногда над ними, над собой... Мужики чесали затылки: - «Да!..»

Между делом говорил, что в будущем, наладим сбыт своей продукции. Изделия ручной работы. Некоторые продукты питания. Так что, и после строительства перспективы не закроются, а скорее наоборот, дел больше будет.

Спрашивал, кто ещё что может, давал дельные советы на будущее. Видел, как загорались глаза у многих. Появился смысл чего-то. Некоторые и сами интересные мысли высказывали. Начали мужики верить в себя. В семьях рассказывали.

Люди начали мечтать.

Не знали они тогда, что от мечты до реальности, всего несколько шагов. Лишь бы на пути никто не стоял...

Антона в деревнях уважали. Просто приходили за советом. В хозяйских делах, а кто и в личных. Многие просились на работу. Тогда он советовал заняться тем-то и тем-то, обещая, что поможет с реализацией. Начинали заниматься.

Всю надежду деревня возлагала теперь на иностранцев. Но и тут интересный поворот случился. Пошли немного другие разговоры. Странное дело, но выяснилось, что нужно иностранцам, и своим требоваться стало.

Появились знакомые у Антона и приятели, люди, совсем не бедные, по теперешним меркам, коим тоже захотелось отдохнуть вот в такой обстановке. И с семьями австрийскими познакомиться. И контакты деловые завязать, а может и семейные узы. И были готовы некоторые на тех же условиях провести здесь свои отпуска.

Вот уж чего не ожидал Антон, и приехав домой, с интересом и огоньком в глазах, рассказывал Люсе. Обсуждали вместе планы, делились идеями. Не поворотливые жернова русской деревни со скрипом двинулись с места. Но ясности в желаниях, ещё не было. Это – потом приходит.

Один парень, потешил всех! Вызвав шутки и подковырки в бригаде. Взял, да и пришёл на работу в чисто белой, выглаженной рубахе, и рукавицы тоже, белые надел! Посмеялись немного, покуражились над чудаком. А после, многие посбрасывали с себя с себя рабочие лохмотья. Не надевали драных штанов и курток. А как же! И женщины ходят теперь смотреть, и девчонки молодые... Да и ругаться поменьше стали. Как ругаться-то, под такую музыку?..

Когда настала жара, Антон разделил бригаду на две части. Одни работали с раннего утра, как рассветало и до наступления зноя. Другие – часов с пяти вечера и до темноты.

Маленький посёлок к осени приобрёл вполне жилой вид. Казалось, ещё чуть-чуть, и можно заканчивать. Но было много ещё другой работы, которую строители не видели. Ей-то, и занимался Антон в последние недели.