Пульс за сто

— Ты что, не слышал? Я сказал «отвези». Причем сам. Только сначала спроси адрес, и лишь после этого сажай в машину и вези. Убедишься в том, что адрес — его и что по этому адресу действительно ждет больная жена. Если все подтвердится, выдай ему повестку на двенадцать часов и возвращайся. Если нет — оформляй задержание.

Пугачев насторожился.

— Что-то нащупал?

— Не знаю. Вряд ли. Но проверить стоит.

Николай побежал к трамваю.

Я открыл дверь машины. Брюнет сидел на заднем сиденье, держа в руках смычок. Увидев меня, он положил смычок внутрь приоткрытого футляра и закрыл крышку.

— Инструмент жалко, — извинительно сказал он.

Я сел рядом и захлопнул дверь. Диктофон удобно лег на ногу.

— Ваше имя, род занятий и место жительства.

Брюнет посмотрел на меня.

— Вы думаете, сейчас это действительно важнее, чем информация об убийстве?

От неожиданности я растерялся. Собственно, он совершенно прав, но мало у кого в такой обстановке хватало духа соотносить происходящее со здравым смыслом.

«Силен мужик», — подумал я и спросил:

— А у вас действительно есть информация об убийстве?

Брюнет покачал головой.

— Боюсь, что нет. Но ведь вы не могли знать этого заранее?

— Действительно, не мог. Но, похоже, мы с вами как-то поменялись ролями.

Брюнет смешался.

— Извините, вы правы. К тому же кто знает. Может, какая-нибудь мелочь, которой я не придаю значения, окажется важной.

— Вы прямо идеальный свидетель.

— Вряд ли. Ведь пользы от меня пока никакой.

— Как сказать. По крайней мере, вы не требуете отпустить вас к волнующимся родственникам. Кстати, почему?

— Потому что у меня их нет, — при ответе на этот вопрос уже привычная мягкость напрочь исчезла из голоса брюнета.

Я выдержал паузу — и не зря. Он впервые выказал признаки нервозности:

— Вам не кажется, что мы теряем важное для вас время? Надо ведь ловить преступника.

Я усмехнулся. Он был слишком умен, чтобы сказать такое всерьез. Скорее всего, разговор о родственниках ему по какой-то причине неприятен.

— Следователь не ловит преступника, — ответил я. — Он его вычисляет. А те, кто должен его ловить, я вас уверяю, делают это должным образом вне зависимости от нашей беседы. Но, тем не менее, я внимательно выслушаю все, что вы захотите мне сказать.

— Хорошо. Тогда… — Брюнет сделал паузу, покосился на диктофон и показал на него пальцем: — А разве вы не должны записывать мои слова в протокол допроса? Я имею в виду — на бумаге?

— Если бы это был допрос — конечно. Но пока что я вас только опрашиваю. Вам разъяснить разницу в процессуальной терминологии, или не будем терять важное время? — Я не упустил возможности нанести ответный укол.

Брюнет смутился.

— Конечно. В смысле, я готов. Только вряд ли чем-то вам помогу. Собственно говоря, о том, что произошло, мне рассказал гражданин из первого вагона. Сам я мало что понял. Раздался хлопок… Мне показалось, лопнула шина автомобиля — звук был похожий. И вскоре трамвай остановился. Кстати, знаете, почему я подумал про автомобиль? Пока мы двигались по Кировскому мосту[83] и до самого поворота на улицу Халтурина рядом с нами ехала какая-то машина. В другое время мне вряд ли бросилось бы это в глаза, но тогда, как и сейчас, машин практически не было, поэтому я невольно остановил на ней взгляд. Она догнала нас у Петропавловской крепости, при въезде на мост поравнялась с моим вагоном, некоторое время ехала рядом, а потом ушла вперед. Собственно, после этого я перестал за ней следить. Но, когда мы съезжали с моста, увидел ее совсем рядом. Это показалось мне странным. Ведь трамвай ехал медленно, а дорога впереди была пуста.

История с машиной меня заинтересовала.

— Вы видели ее потом?

— Нет. Как только мы начали поворачивать, машина быстро уехала.

— Номер не запомнили?

— Извините, нет.

— Да, конечно, это было бы уже слишком.

— Простите?

— Не обращайте внимания.

Действительно. Свидетель, запоминающий номер случайно увиденного автомобиля, — на такое рассчитывать не приходится.

— В момент выстрела или сразу после него никого не видели?

— В момент — нет, а после… Пожалуй. По аллее вдоль Марсова поля нам навстречу шел человек.

— Человек?

Я удивился. «Кожаное пальто» не сказал про это ни слова. А ведь говорил, что посмотрел в окно.

— Вернее, — поправился брюнет, — в тот момент, когда я его увидел, он уже стоял и смотрел в нашу сторону.

— Откуда же тогда вы знаете, что он шел вам навстречу?

Брюнет смутился.

— Не знаю, — откровенно признался он. — Мне так показалось. Может быть, то, как он стоял…

— Ладно. Что-нибудь еще можете о нем рассказать?

— Да знаете… Наверное, ничего. Я на него и внимания-то особого не обратил. Мало ли кто по улице ходит. Тем более, трамвай все стоит, а время позднее. Я подошел к двери, попробовал открыть, но ничего не вышло. Я, правда, особенных усилий и не прилагал — руки повредить боялся.

Он приподнял кисти рук с футляра скрипки.

— Это ведь мой капитал — руки. Лучше уж в холодном вагоне посидеть. Ну а пока я с дверями возился, он уже ушел.

— Описать сможете?

Брюнет задумался.

— Вряд ли. Он в тени стоял.

— Где именно?

Брюнет наклонился, посмотрел в окно и протянул руку.

— Вот здесь.