Пульсация. Книга 1. Марк

Он сократил последние между ними дюймы угрожающим шагом, их стопы практически соприкоснулись. Теперь его лицо настолько было близко к её лицу, что хватило бы лишь одного неуловимого движения для того, чтобы они наконец-то соприкоснулись друг с другом. Да и кто знает. При таком расстоянии почувствовать один другого – всё равно что уже дотрагиваться, причём физически, на грани порхающих мотыльков.

Да и блондинка определённо не намеревалась ни отступать, ни сдавать всех своих лидирующих позиций, даже под пугающим напором столь открытой физической угрозы. Можно подумать, она сама получала от всего этого безумия некое садистское удовольствие, причём явно нездоровое, подначивая и стимулируя этого красавчика известными лишь ей способами насильственного воздействия над его не такой уж и неуязвимой психикой.

Эльвира ещё крепче вцепилась в дверной поручень вспотевшей ладошкой, не в состоянии отвести шокированного взгляда от этой дичайшей и практически сводящей с ума картинки. Ещё совсем недавно, она и думать ни о чём не могла под выкручивающие все нервы и эмоции убийственные воспоминания о пережитой попытки изнасилования, а теперь… Теперь она смотрела во все выпученные глазёнки на одного их своих насильников, задыхаясь от лёгкой асфиксии, будто… будто в предвкушении нового акта физического нападения мужчины на стоявшую перед ним женщину.

– Fuck off! – прохрипел он прямо в глаза блондинки.

Элл не смогла не заметить даже со своего места, как его всего затрясло мелкой дрожью от физического и эмоционального перенапряжения. Так что нет, он боролся вовсе не с той, кому выговаривал в лицо свои чистосердечные пожелания, он изо всех имеющихся на тот момент сил душил внутри себя того, кто пытался вырваться из него на волю.

– И как это будет звучать по-русски?

– Ой, только не надо тут передо мной выёживаться, ты прекрасно знаешь и сама. Так что, будь добра, просто объе*ись и катись уже в свою грёбаную башню из слоновой кости на Дрейк-Сквер. Срать я хотел на все твои показательные переживания, прочую х*йню и тебя со всем этим вместе.

– Да неужели? Тогда зачем ты передавал мне то странное и чересчур интимное послание?

Лицо Марка резко разгладилось и даже слегка побледнело. Правда ненадолго. Уже через пару секунд он отрывисто хмыкнул, будто выплюнул из себя презрительную издёвку и передёрнул плечом с показательным безразличием.

– Ну надо же! Не думал, что он тут же кинется жаловаться своей любимой хозяйке на плохого мальчика Гордона. И что же этот поц тебе поведал? – если Марку и было всё равно, то он как-то странно это показывал.

– Не мне тебе рассказывать, кто такой Адам, и до каких крайностей он готов опуститься в достижении поставленных целей. Недоговаривать и смягчать углы, он точно никогда не будет, а вот немножко приукрасить, усилив экспрессию сказанного дотошными подробностями случившегося, это да, в этом ему нет равных. Видимо, считает, что сумеет кого-то этим сильно задеть. Единственное, о чём я действительно жалею, так это о том, что мне приходилось выслушивать твои слова из его лягушачьего рта. А данное зрелище, скажу я тебе, не для слабонервных. Приходилось включать на полную воображение и кое-как представлять на его месте тебя.

Но, судя по тону Лиз и той улыбке, с которыми она всё это произносила, по большему счёту ей было на всё это начхать, в том числе и на того, кто и каким образом передал ей послание от Гордона.

Марк же, не удержавшись перед столь ничем не прикрытым соблазном, окинул точёную фигурку всё ещё желанной (пусть и дико им ненавистной) женщины от макушки до пят поедающим взглядом изголодавшегося, но абсолютно сейчас беспомощного мученика. Стоять так близко, буквально подыхая от выедающей изнутри слабости с не менее убийственным желанием сделать хоть что-нибудь, хотя бы одно ничтожнейшее прикосновение и... понимать, что не можешь...

Его пальцы то и дело сжимались и разжимались, при чём с таким сильным напряжением, от чего даже руки начинали визуально дрожать. Что он при этом испытывал и о чём мечтал в эти самые мгновения, оставалось только догадываться. Элл казалось, что он просто сдерживался, душил своего внутреннего зверя или же просчитывал в уме, как и когда лучше схватить стоявшую перед ним искусительницу, скрутить её и наконец-то сделать с ней хоть что-то.

Но мужчина продолжал взирать на Лиз, как тот голодный кот на огромный кусок сыра за толстым стеклом витрины, так и не сумев заставить себя хотя бы пошевелиться.