Читаем Пульсация сердца. Трансформация через любовь полностью

После медитативного занятия об истинной ценности я неожиданно ощутила покой. Стало радостно от знания, что моя родственная душа не потерялась в космической вечности. Счастье — знать, что душа жива, проходит воплощения и задачи на этой же Земле. Знать, что не мучается между адом и раем, а ведь самое страшное — не смерть и не ад. Самое страшное — не быть ни по одну сторону. Когда люди умирают раньше срока, пропадают без вести, мы не знаем, где обитают их Души. Нет ничего страшней муки неведения: что произошло, похоронен ли, и если похоронен, то где?

Через некоторое время пришло осознание, что потеря — не моя личная ценность, ведь я никого не теряла и ни по кому не страдала.

Стоп.

Моя бабушка в последний раз видела своего возлюбленного мужа в 1942 году после того, как родила маму. Бабушка много раз подавала запросы в архивы о местонахождении супруга, но вплоть до 90-х годов ХХ века приходил ответ: «нет информации».

Конечно, прожив целую жизнь до глубокой старости, она понимала, что дедушка умер на войне, но её мучал вопрос, почему его не нашли? Уходя, душа уносит груз муки неведения и передаёт это чувство на генном уровне потомкам. Из рода в род тянутся болезни, любовь или ненависть. Какое открытие, что с генами передаётся боль души. Ужасно осознавать, что мы проживаем жизнь не своими чувствами, а эмоциями бабушек или прабабушек.

Так я осознала, почему моё сердце всю жизнь плакало, страдало и кого-то искало.

* * *

Тому, кого всю жизнь искала.

О, скалы

встречала в лицах образа

Глаза…

Искала. Не ждала. А сердце знало.

Не знала:

Найдя, придётся отпустить, любя,

Любя…


30.06.2022


— Это не мой сценарий! — заявила я Вселенной, себе, предкам!


Эфир души


Помнишь, эфир души

в штиле ночной тиши

нежно шептал: дыши,

дыши, дыши, не спеши.


Шелест волны шуршит,

Шорох крыльев кружит,

Шёпота звуков пунш—

ушам, словно мягкий плюш.


07.05.2022


Музе


В тишине эфир устами одиночества.

Узнаю сознанье истины пророчество —

разговор сестёр (межличностных ролей).

Будто чаши звуков, слов ручей.


Разных чувств святое наполнение,

словно переливов волн томление.

Я кувшин твой, ты не без меня, душа.

Раньше это был крик малыша.


Помнишь, в детстве пререкались мы с тобой,

на холсте друг другу донося свой бой.

Знаю, что была порой тебе чужда.

От незнаний глупая вражда.


В клетке птицей билась, донося свой всхлип —

получался очень сильный, мощный стих.

И, устав от всех терзаний всуе тьмы,

уходила в сон от суеты.


Долго, долго беспробудным сном спала.

Много, много испытала и слегла.

Я скучала. Без тебя «не жизнь» прошла.

Край.

Нет почвы.

В путь.

Но кто же я?..


Паутину расплела нить тёмных окон.

Боже! Что же! Воскресилось чудо ока!

Оживилась, встрепенулась чуть дыша.

Здравствуй, Муза — без оков Душа!


16.05.2022


Искоркой будь чар трёх-мал орешков

(внутреннему ребёнку)


Хочешь тортик «Пьяная вишня»?

Дева-девушка моя, малышка.

Я хочу тебе сделать подарок,

Чтобы ты до небес была рада.


Хочешь, покатаемся на роликах?

Позабудем те другие роли, а?

Покружим с тобой на карусели,

Так, чтоб звёзды в волосах блестели.


Обожаю смех твой беззаботный,

он как клавиш перезвон всех нот мне,

а улыбка и в устах, и в сердце,

чтоб зажглась в тебе навек прелестно.


Искоркой будь чар трёх мал-орешков.

Слава — доча, девушка, малышка.


23.05.2022


Не забывать. Хранить. И помнить

(триолет)


Не забывать. Хранить. И помнить.

В любви, без боли, и без зла.

Немая тайна — бес из глаз!

Не забывать, хранить и помнить

остывше-ровный тихий глас,

двух душ сиянье, как алмаз.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература