Пункт назначения 1978 (СИ)

И тут же замолк ошеломленно. Я понятия не имел, что сказать, кто мне нужен. Как объяснить? Но оказалось, что это совсем не требуется. Меня узнали. Меня ждали.

– Пришел… – цыган недоверчиво покачал головой и наставил на меня палец. – Удивил. Думал, не придешь, не поверишь. Поверил, значит. Погоди, сейчас позову.

Он обошел возок, откинул полог и негромко позвал:

– Лачи, выходи. Пришел твой мальчишка. Не зря ждала.

Я привалился боком к борту. Сердце стучало, как бешенное, от бега, от волнения, от радости, что успел. В голове царил полный сумбур.

Из возка спустилась знакомая мне цыганка. Подошла ко мне, наклонила голову на бок, посмотрела с усмешкой и спросила:

– Ну что, отвечает тебе тень?

Знает. И это знает. Ее слова только укрепили мою решимость. Не зря я сюда пришел.

– Отвечает, – сказал я, глядя ей прямо в глаза.

Цыганка удивилась.

– Вот как? И что говорит?

– Что я ей не нужен.

Она кивнула, соглашаясь.

– Не врешь, это правда. Ей нужен не ты.

Я ухватил ее за руку, словно боялся, что сейчас сбежит, что не поможет.

– А кто? Кто ей нужен?

Зачем я задал этот вопрос? Не знаю. Будущее мне и самому было прекрасно известно. Но так хотелось услышать что-то иное, хорошее… Не все желания сбываются. Это не сбылось.

Цыганка вырвала у меня руку, отстранилась. Вид ее стал серьезным.

– Ты сам все знаешь, – сказала она. – Зачем вопросы? Ты здесь не первый раз. Ведь так?

Я кивнул.

Она замолкла, снова оглядела меня. В глазах ее промелькнуло нечто едва уловимое. Горечь? Сожаление? Что-то другое, чего я не смог понять? Я ждал, что еще она скажет, боялся спугнуть откровение.

– Жаль ненадолго, – наконец произнесла она. – Да ничего, впереди у тебя еще много всего, если не струсишь, если все сделаешь, как надо.

Я слегка оторопел. Что за чушь несет эта женщина? Как это ненадолго? У меня впереди еще как минимум сорок лет. В этом-то я абсолютно уверен.

Додумать мне не дали. Цыганка вдруг стала серьезной, спокойной. Она выставила ладонь и потребовала:

– Деньги!

Тон не оставлял сомнений – за так мне помогать никто не собирался.

Я сунул руку в карман, достал деньги и тут же пожалел, что не переложил отдельно рубль. Что толку теперь? Поздно. Цыганке отдал пять. Рубль вернул обратно. Деньги моментально исчезли в складках юбки. А ладонь передо мной раскрылась вновь.

– Мало! – Голос женщины стал ехидным. – Пять было в тот раз. Сейчас я не такая добренькая. Сейчас – десять.

Десять? Да где же я их возьму? Хотелось возмутиться, но прикусил язык, не та ситуация, чтобы возмущаться. Достал последний рубль и отдал.

Ладонь не убиралась.

– Мало! – повторила она.

Я вздохнул.

– У меня больше нет. Правда, не вру. Я и это украл у матери.

Она нахмурила брови и авторитетно заявила:

– У своих красть нельзя. Плохо.

А то я сам не знал. Сказать, сказала, но денег не вернула.

– Хорошо, пусть так.

Она развернулась и ушла в фургон. Ушла? Как же так? Возникло четкое ощущение, что меня опять надули, провели, как последнего дурака. Я рванул следом и наткнулся на вытянутую руку.

Глава 15. Ритуал

Путь мне преградил цыган. Настроен он был вполне дружелюбно.

– Погоди, не спеши, в этом деле не надо спешить. Лачи сейчас вернется.

Цыганка действительно вернулась быстро и не с пустыми руками – принесла большую кобальтовую тарелку с золотым орнаментом по кайме. Уселась прямо возле фургона, на траву, скрестив ноги по-турецки. Я мысленно подивился ее способностям – так легко опуститься на землю в таком-то возрасте и с такими габаритами. Я бы так точно не смог. Похлопала рукой по траве рядом с собой и приказала:

– Тоже садись.

Я замешкался. На плечо тут же легла ладонь.

– Садись, – повторил цыган, – не стой. Время дорого. А нам давно пора ехать, только тебя ждали.

– Зачем? – спросил я.

Лачи бросила раздраженно:

– Пришел за помощью? Тогда садись и помогай. Чего попусту болтать?

И я сел.

* * *

Когда-то, давным-давно, мне довелось видеть, как деревенская знахарка заговаривает ребенка от испуга. Было интересно и таинственно. Заговор велся на воду. Горели свечи, слова сплетались затейливым узором, пахло ладаном. Здесь все происходило не так. Просто, буднично, без спецэффектов.

На тарелке лежали большие старые ножницы с фигурными ручками и допотопное кресало. Чистый антиквариат. Я таких не видел даже в детстве. Рядом с ними в расписной фарфоровой подставке стоял огарок церковной свечи.

Я смотрел на все это с любопытством и пока ничего не понимал. Впрочем, сидеть без дела пришлось не долго. Лачи взяла с тарелки кресало и сунула мне в руки.

– Сумеешь добыть огонь? – спросила она обеспокоено.

Я слегка оторопел. Огонь? Зачем? И осторожно задал вопрос:

– А для чего?

Она ответила, как само собой разумеющееся:

– Свечу зажечь.

Хм… Каменный век. А почему кресалом? Спичка не проще? Помнится, в кармане у меня лежал коробок.

Я сунул руку в карман, спички все еще были там. Вытащил коробок наружу, чиркнул, но к свече поднести не успел. Лачи неожиданно разозлилась, ударила меня по руке, выбила коробок, дунула на горящую спичку, вскричала:

– Нет, нельзя, нужен живой огонь! Этот мертвый, – она ткнула пальцем в коробок, – не поможет. Нельзя!