Пункт назначения 1978 (СИ)

– Может, забаррикадировать вашу дверь снаружи? Ну, чтобы больше точно не сбежала?

– Не выйдет. – Я покачал головой. – Я тоже думал об этом. Там дверь открывается в комнату.

– Ладно, – мама встала и решительно направилась в спальню, – я сейчас ее чем-нибудь задвину изнутри. Если Иришка будет двигать, по крайней мере, услышу и поднимусь.

* * *

Утро не задалось. Ночные слова матери неожиданно оказались пророческими. Судьба словно насмехалась надо мной. Словно говорила: «Ну что, счел себя самым умным? Решил, что всех обманул? Решил, что изменил ход событий и все? Нет, мой дорогой, не все. Вот тебе новый поворот! Получи!»

Я проснулся рано и понял, что в комнате один. Отцовская постель была пуста. Кажется, что тут такого? Мало ли зачем человек мог встать рано утром? Вполне можно отвернуться и спокойно спать дальше. Но меня обуяла беспричинная тревога, и я не смог с ней совладать.

Батя нашелся на кухне. Он сидел на табурете, согнувшись в три погибели, обхватив руками живот. Бледный до прозелени. На лбу его блестела испарина. В воздухе витал омерзительный кислый запах. И я прекрасно его знал – отца рвало. С губ моих само сорвалось:

– Пап, что с тобой?

Он повернул ко мне лицо и вымученно улыбнулся. Потом, словно нехотя, сказал:

– Да вот сынок, мама наша напророчила. Живот у меня что-то разболелся. Мне бы ее таблеточка сейчас ох как не помешала.

Он еще пытался шутить. Мне же было совсем не до шуток.

– Где болит? – Спросил я.

Неизвестно почему, но мой вопрос его не удивил. Батя задумался.

– Даже и не знаю, что сказать. Сначала здесь.

Он морщась разогнулся и указал чуть выше пупка.

– Но здесь не сильно и не долго. Потом вот здесь.

Ладонь отца переместилась вправо и вниз.

– А еше в ногу отдает. – Он снова согнулся, вздохнул и попытался улыбнуться. – Ерунда какая-то! Разве так бывает? Ты не волнуйся, Олежек, ничего страшного, посижу немножко, само пройдет.

Я прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Подумал: «Ох, папа, так обычно и бывает. И само это точно не пройдет. Я бы мог тебе много на эту тему рассказать. Только откуда об этом знать обычному школьнику? Об этом знал взрослый Олег Ковалев». Отца же спросил:

– Сколько раз рвало?

Он посмотрел на меня, как на ясновидящего. Смутился и признался:

– Один.

Я глубоко вдохнул и сказал:

– Боюсь, пап, само не пройдет. Очень похоже на аппендицит.

Он небрежно отмахнулся:

– Откуда тебе знать? С чего бы вдруг у меня взяться аппендициту?

Пришлось на скорую руку сочинять:

– Нам на биологии рассказывали весной. При аппендиците все, как ты и говоришь.

– Да?

Батя расстроился, но все еще не хотел верить.

– Да. – Подтвердил я. – В больницу тебе надо, пап. Пойду я мать будить.

– Не надо маму, – он попытался меня остановить, начал подниматься, но тут же плюхнулся обратно на табурет и почти простонал: – Больно…

Это было совсем хреново. Отец у нас всегда отличался завидным терпением. Если уж ему больно ТАК, значит дело – труба. И я не стал его слушать, направился в гостиную.

* * *

Мать словно ждала чего-то подобного. Она поверила сразу, прониклась в момент, не стала меня лишний раз расспрашивать, не стала гадать, пройдет само или нет. Побежала на кухню, увидела отца, всплеснула руками и запричитала на ходу:

– Саша, как же так?

Я же быстро напялил штаны и майку, не спрашивая разрешения, выудил из кошелька двушку, заглянул на кухню и сказал:

– Я скорую вызывать. Отца надо в больницу.

Уже на лестнице вдруг вспомнил, что двушка совсем нужна. Все службы и 01, и 02, и 03, можно вызвать бесплатно. Но это было без разницы. Смутно помнилось, что телефонная будка есть где-то возле ларька с мороженным.

Память моя мельком зафиксировала этот факт еще тогда, три дня назад, когда я выяснял отношения с Викой. Сейчас казалось, что это было безумно давно, в какой-то прошлой жизни. В какой-то другой реальности.

Я бежал по улице, не думая о том, что вид у меня бомж-стайл, что кто-то может это увидеть. Мне было на все наплевать. Жизнь четко расставила свои приоритеты. Вчера я спас жизнь Ирки, взамен судьба грозилась забрать у меня отца. И это было неправильно. Это было жестоко.

Будка оказалась на месте. Что совсем удивительно, она работала. Я снял трубку, машинально подергал пальцами рычажок, услышал гудок и набрал 03.

Ответили почти сразу. Я не стал выслушивать штатное приветствие, почти прокричал:

– Срочно приезжайте! Острая боль в животе. Рвота. Ковалев Александр Николаевич. Адрес…

Меня внимательно выслушали и уточнили:

– Возраст пациента?

Я подвис, попробовал вспомнить, в итоге ляпнул примерно:

– Сорок три.

– Кто вызывает? – последовал новый вопрос.

– Сын.

– Ждите…

В трубке пошли гудки. Я пару минут еще простоял на месте, тупо глядя на трубку, слушая прерывистый звук. В голове крутилась мысль: «Так не должно быть! За Иркину жизнь, я обещал отдать свою. Причем тут отец?»

Судьба, Господь, высший разум… Назовите это, как хотите, только небеса остались глухи к моим мольбам.

Я бухнул трубку на рычаг и побежал обратно.

* * *

Отцу было совсем плохо. Мать стояла рядом с ним, белей мела, что-то шептала, гладила ладонью по волосам. Меня встретила молящим взглядом: