Пункт назначения 1990. Шаман

Я открыл дверь, заглянул внутрь. Вместо дырки в полу над выгребной ямой обнаружился вполне себе удобный деревянный пьедестал. С дыркой по центру и треснувшим пластиковым стульчаком. Ну, что ж, прогресс! Так глядишь, к следующему разу и до ватерклозета дойдем.

И тут я осекся. Что? К следующему разу? Откуда в моей голове взялась эта мысль. Я бросил укоризненный взгляд в небеса. По всем законам жанра оттуда прямо сейчас должен был раздаться демонический хохот. Как бы не так! Небеса остались глухи и немы.

В избушку возвращался повеселевшим. Заодно окинул взглядом двор. Что сказать? Довольно уныло. Нормального хозяина здесь не было давненько. Возле забора буйным цветом цвела крапива. Высоченная, почти в человеческий рост. Под развалившимся навесом валялись бренные останки дров. Во дворе колодезный сруб. Оцинкованное ведро валялось рядом, прямо на земле. Чуть в стороне пустая будка, цепь, ошейник, миска. Без малейшего намека на собаку.

Короче, хозяйство аховое. Еще хуже было то, что в деревне я никогда не жил. Не было у меня деревенских бабушек. Мда… Ну да ладно, разберемся как-нибудь.

А пока я подошел к забору. Жутко хотелось посмотреть на череп. Бутафория? Муляж? Оказалось, нет. Череп, как череп. Настоящий. С той стороны забора на кольях пониже был натыкан еще пяток. Под каждым привязана красная лента.

Сразу вспомнились слова Лиса: «Реквизит!» Знать бы еще, куда его применять. Я постучал по черепу костяшками пальцев, не услышал ничего странного, и пошел обратно в дом.

* * *

На крыльце уже маячил Воланчик.

— Серега, ты все? — Спросил он, словно не видел сам.

— Нет, — огрызнулся я, — наполовину.

Он сделал вид, что не заметил моего тона. Послушно засмеялся. Сказал:

— Половина меня тоже устроит. Пошли знакомится, мне не терпится тебе показать помощницу.

Я пожал плечами. Какая мне нахрен разница? Пошли. Если бы не похмелье, если бы не стычка с Лисом, если бы не все вместе, включая такое неожиданное сюда попадание, я бы сообразил, что для знакомства не мешало бы надеть хотя бы брюки. А так…

Я скинул калоши и пошлепал по доскам босыми ногами за Воланчиком. Он меня провел из сеней в другую дверь.

За дверью обнаружилась кухня. Крохотная, неуютная. Возле окна, спиной ко мне стояла девчонка: длинные ноги, короткая юбка, на макушке темный хвост.

— Вот! — Радостно пропел Воланчик. — Знакомься. Твой босс!

Она неспешно обернулась. Окинула меня насмешливым взглядом. Прошлась по нечесаным волосам, по голым плечам, по груди. Задержалась на мокрых, прилипших к ногам трусах. Прыснула в кулачок. Я почувствовал, что отчаянно краснею.

Тут снова вмешался Воланчик. Ткнул меня локтем в бок. Горячо зашептал:

— Серега, ты чего? Джентльмены всегда представляются первыми.

А я почувствовал, что у меня чешутся руки, придушить этого гада. С трудом сдержал в себе злость. Потом. Еще будет время. Стиснул зубы, сделал вид, что все идет по плану.

— Оле… — Я поперхнулся и исправился. — Сергей.

Свел вместе голые пятки, кивнул. Насрать, как это выглядит со стороны. Что есть, то есть.

Девчонка убрала от губ кулачок. Улыбнулась. Улыбка у нее оказалась заразительная, открытая.

— А я Вика. — Сказала она.

Глава 2. Знакомство

Вика была не та, чему я ни капельки не огорчился. С той Викой общим у нее было только имя. На этом все сходство и заканчивалось. И мне это скорее нравилось, чем нет. Не было в ней той продуманной стервозности. От нее не веяло хищницей.

Волосы у этой Вики были куда светлее, глаза зеленые, носик прямой, точеный. Я смотрел на нее и думал, что Воланчик очень точно обрисовал ее там, в комнате. Девчонка окозалась на редкость ладной и симпатичной. А еще совсем молодой — не больше двадцати.

На меня она смотрела со смехом. И это надо было срочно исправлять.

Я сделал морду тяпкой, махнул обеими руками, как заправский дирижер. Указал на табуреты. Важно произнес:

— Так, подчиненные могут располагаться, а боссу необходимо принять подобающий вид. Мой наряд не соответствует этикету.

Воланчик восхитился, вытаращил глаза. Он вообще обожал восхищаться. По делу и без. Вика снова хихикнула. Я склонил голову, настолько галантно, насколько позволяли труселя в облипку, и величественно ретировался.

Уже в комнате, притворив за собой накрепко дверь, плюхнулся на стул и схватился за голову. Морда полыхала, как маков цвет. Не мужик, а чистая красна девица. Отчаянно мутило.

Я приголубил банку с огурцами, отхлебнул еще грамм двести рассола, вытянул двумя пальцами огурчик и захрустел, пытаясь привести мысли в порядок.

Странная мне задачка выпала на этот раз! Что дано — неизвестно, что надо сделать неизвестно. Ничего не известно. Ничего не понятно. Не могли же меня отправить сюда для того, чтобы я щеголял перед новой Викой босиком и в трусах?

Я добыл новый огурец, откусил и сам себе посочувствовал. Там в 1978 году хоть было понятно для чего все затевалось. А здесь? Эхххх…

Второй огурец тоже как-то быстро кончился, и я подумал, что не плохо было бы перекусить чем-нибудь посолиднее, поосновательнее. Поискал куда запулить огуречную жопку, не нашел, пристроил ее просто на столе.