Пункт назначения 1990. Шаман

Стакан Лис у меня отнял. Заботы об обожаемой Вике он не доверял никому. Спорить с ним было бесполезно. Я пожал плечами, обернулся, чтобы добраться до стула, и тут заметил Макса. Слышали выражение «Словно громом пораженный»? В первые в жизни я увидел живую к нему иллюстрацию.

Лицо участкового выражало дикую смесь восторга и изумления. В руках он держал миску и смотрел туда, как завороженный. У меня же удивляться не осталось сил. Я доплелся до стула, грузно плюхнулся на него, перевел дыхание и только потом спросил:

— Что там? Что ты увидел?

Он шумно вдохнул, пролепетал, как ребенок, узревший фею:

— Чудо…

Так, с ним все ясно. Я постучал по столу пальцем.

— Верни на место, я сам посмотрю. Макс нехотя оторвался от своего «чуда», поставил его передо мной. А я, уже зная, что увижу, подвинул миску к себе.

Ха! Кто бы сомневался! Все, как в прошлый раз, только картинка другая. На дне миски растекшийся желток изобразил собачью конуру. Получилась весьма подробная картина — желтое по белому. Захочешь, не ошибешься. Я указал пальцем внутрь посудины.

— Там твой макарыч.

Участковый уставился на меня.

— А что он там делает?

Я разозлился. Как можно быть таким идиотом? Ответил вопросом на вопрос:

— Ты меня спрашиваешь?

Он стушевался.

— А, ну, да… Я схожу?

Я махнул рукой. Пусть идет. Кто я такой, чтобы его не пускать? Участкового словно ветром сдуло. Я ни секунды не сомневался, что вернется он с пистолетом. Иначе просто и быть не могло.

Вика тем временем ожила, порозовела. Лис оставил ее в покое, по собственному почину принес мне воды. Это было весьма кстати.

Со двора донесся лай. Потом отборный мат. Потом радостный вопль. Девчонка выслушала весь концерт с ледяным спокойствием, лишь спросила в конце:

— За пистолетом пошел?

Я кивнул.

Вскоре ее мысль подтвердил сам хозяин дома. Он ворвался в комнату довольный, счастливый. Кобура уже висела на плече поверх майки. Прямо с порога выпалил:

— Мужики! Это дело надо обмыть!

— Нет! — В голосе Вики прорезался металл. — Сначала вы поможете нам, а потом делайте, что хотите.

И тут участковый опять удивился. Посмотрел на меня, на нее, на Лиса. Любовно огладил ладонью пистолет, наморщил лоб и спросил:

— А сами чего не найдете? Я вам зачем?

На это вопрос ответа не нашлось ни у кого. Я бросил украдкой взгляд на своих соратников по шаманству и понял — идиотом себя почувствовал не только я. Лица у Лиса и Вики являли предельное офигение. Действительно, почему? Меня пробрало на хи-хи. Господи, надо было найти этого пьянчугу участкового, чтобы осознать такую простую вещь — нам с Викой теперь ой как многое по силам, а мы этим упорно не хотим пользоваться.

Я подхватил со стола миску разбитым яйцом, вышел во двор, ничуть не опасаясь пса. Вылил в его посудину содержимое. Чего добру пропадать? Мимоходом подумал, что животину нужно спасать. Надо забрать его у недоумка Макса. Нечего дебилам заводить животных. Не к добру это.

Потом набрал из колодца воды, тщательно промыл миску и вернулся в дом. Там в полной тишине, плеснул из стакана в посудину, выбрал из укладки первое попавшееся яйцо, разбил, вылил внутрь. На этот раз желток остался цел. Как из него сможет выйти картина, я не знал. Просто устроился на стуле, сжав миску ладонями.

Я еще успел увидеть, как Вика дернулась на помощь, как Лис решительно осадил ее, как охнул Макс…

И все исчезло. На меня накатила новая волна образов, и я в ней утонул. На этот раз надолго.

Глава 20

Колесо. Старое колесо от телеги. Ничего необычного. Лежит себе и лежит, красуется проржавевшим ободом и гнилыми насквозь деревянными спицами. В голове тут же завертелось назойливое:

Скрип колеса,
Лужи и грязь дорог…

Я от досады сплюнул. Черт! Теперь не отделаешься. Так и придется петь целый день. Сразу пришла новая мысль: «Интересно, а песню эту в девяностом уже написали?» Ее я отогнал. Сейчас это было неважно. Куда важнее другое — что за место мне показывает мое видение.

Так… Я огляделся, с трудом поворачивая нематериальную голову вправо-влево. И снова выругался. Кроме колеса не было ничего. Хотя, стоп! Вон, что-то прорисовывается. Смутно, плохо, едва заметно. Я приказал видению приблизиться. Удивительно, но оно подчинилось. Вокруг колеса проявилась вытоптанная трава, неширокая дорожка, сто лет не крашенная калитка и забор. Все было в таком плачевном состоянии, что хозяевам невольно захотелось подбросить деньжат на ремонт.

Возле забора стояла сумка с пивными бутылками. На штакетине висела консервная банка, приспособленная для окурков. Несколько бычков валялось прямо под ногами. Хотя, какие ноги? Их у меня сейчас не было.

Скрипнула калитка, отрывая меня от занимательных мыслей, открылась. Со двора вышел замызганный пацан лет семи, уселся на колесо и принялся глодать куриную ножку, держа ее перед собой двумя руками. Меня он, понятное дело не видел.