Пункт назначения 1991. Целитель

И я рванул. С места, с прогребом. Непонятно как вписался во все повороты. Выскочил на шоссе. Помчался к городу.

Глава 31 Засада

Где эта чертова милиция? Вопрос посетил меня уже возле рынка. Так внезапно, так логично, что я запоздало удивился, почему он не возник раньше. Я подогнал машину к тротуару, остановил и беспомощного огляделся. Куда идти? Где искать? Гадать не было смысла.

Пришлось открыть окно, окликнуть первого же пешехода:

— Уважаемый, добрый день, подскажите, где у вас милиция?

Ответ был получен незамедлительно. Оказалось, до нужного места осталось совсем немного. Второпях я совсем забыл о благодарности, резко тронул, поехал вперед. Квартал пролетел, как один миг. Там я свернул направо, миновал небольшой сквер, увидел низкое, крашеное желтым по фасаду здание. Разглядел вдалеке знакомую вывеску и остановился. Остановился, не сильно понимая, где. Не заглушил движок, не закрыл двери. Просто выскочил наружу и побежал.

Что я ожидал там увидеть? Уже ничего. Не было во дворе машины Влада. Значит, не было там и моих друзей. Я сам не знал, что теперь хотел узнать. Неожиданно в голове всплыл образ Лачи, послышались слова, извечные для любого гадания: «Ждет тебя, дорогой, казенный дом и трефовый интерес». Я хмыкнул, если ждет, значит, дождется. Я-то уже здесь!

Мой интерес столкнулся со мной прямо на пороге, проворчал недовольно:

— Вы куда так спешите, гражданин?

Был он совсем молодой. Лопоухий, курносый, смешной. Про таких говорят, молоко на губах не обсохло. Мне он не понравился. Только слова сами вылетели наружу:

— Здесь недавно были две девушки и парень. По делу о пропаже, — я запнулся и завершил, — Маринича.

Салага, нахмурился, спросил подозрительно, неожиданно перейдя на «ты»:

— А тебе какое дело?

Стало видно, что я попал в яблочко. Он точно в курсе. Я решил закрепить произведенное впечатление:

— Я и есть Маринич.

Парень, охнул, оглянулся назад, прокричал:

— Николаич, иди сюда, тут твой Маринич пришел!

Прокричал и осекся под моим взглядом. Тут же юркнул назад, растворился в коридорах. Я невольно сжал кулаки, но следом не побежал.

* * *

Неизвестного Николаича ждать пришлось долгих пять минут. Я стоял во дворе, не спеша заходить в здание. Некстати возникло жуткое желание закурить. Одолеть его удалось не без труда.

Этот мент оказался куда старше. В цивильном, крупный, широкоплечий, с толстой ряхой и масляными бегающими глазками. Меня он сразу узнал. Это было видно по руке, дернувшейся к левому боку. Узнал и тут же сделал вид, что ничего особенного не увидел.

— Что надо? — спросил он неприветливо.

Я не гордый, я повторил:

— Девушки сегодня приезжали, хотели заявление забрать.

Мент совсем насупился, бросил:

— И что?

Меня обуяла холодная ярость. Я видел его насквозь: алчность, подлость, страх, полное отсутствие совести. Замечательный набор качеств, уместился в нем, подобно тюбикам в коробе с красками. Каждая красила ауру в мерзкие цвета.

Я едва сдержал гнев и отчеканил:

— Мне надо знать, куда и с кем они уехали. А еще безумно интересно, сколько тебе за них заплатили?

Наверное, последние слова говорить не стоило. Но сдержаться не получилось. Подонка аж перекосило. Морда пошла красными пятнами.

— Не твое собачье дело, — прорычал он. — Вон пошел! А будешь лезть…

Я дернулся вперед. Хотелось схватить его за грудки, встряхнуть, что есть мочи. Врезать по зубам, чтоб юшка брызнула во все стороны из-под кулака. Краем глаза уловил, что к окну припало лопоухое лицо, что в руках у него телефонная трубка, что губы что-то кричат испуганно и удивленно одновременно. Все это заняло один миг. А дальше…

Дальше мент потянулся к кобуре, выхватил пистолет. Глаза его стали отчаянными. Красные пятна на морде сменил мертвенно-бледный окрас.

— Стой где стоишь, — заорал он, — иначе я выстрелю. Выстрелю и скажу, что ты на меня напал!

И я понял, что он не блефует. Он был готов на все. Но тут в моей голове внезапно словно что-то щелкнуло. Время почти остановилось, потекло медленно, тягуче. В толстых коротких пальцах мента подрагивал ствол. Я сместился вбок. Теперь он целился в пустоту, но еще не видел этого. Ногти у него были грязные, обломанные. Почему-то это запомнилось лучше всего.

Губы его, как резиновые, растягивались в глумливой ухмылке. Медленно-медленно. Почти неощутимо.

Для меня же все осталось, как раньше. Я сделал быстрый шаг вперед, положил мрази руку на правое плечо, вслух приказал:

— Отсохни!

Откуда это слово возникло в моем мозгу, не знаю. Раньше о таком заклятии я и не слышал. Мент даже не успел заметить перемены в обстановке. Не заметил меня. Только рука его упала вниз, повисла плетью, выронила пистолет. Я оттолкнул ствол ногой, запулил подальше, вбок. И только потом вернул время в привычное русло.