Пуп земли

— Может быть, я ничего не понимаю, но я знаю, что не вернусь сегодня домой, пока мы не поговорим. Я буду ждать тебя под мостом. Отправь тетку домой и приходи.

Люция ничего не ответила, просто отошла и направилась к магазинной витрине. Взяла тетку под руку, и они затерялись в толпе.

Я пошел под мост. По дороге купил бутылку вина; сел на берегу Вардара, открыл бутылку, курил, пил вино и опять курил.

Не знаю, как долго я ждал; в какой-то момент надо мной по мосту пронесся скорый поезд из Битолы, поэтому я знал, что было около одиннадцати. «Если через час не придет, то поеду на поезде в час ночи», — подумал я.

Люция появилась около полуночи. На ней была красная юбка с белыми цветами и легкая блузка; волосы были собраны в хвост, а глаза как-то по-особенному сияли. Она подошла, села рядом со мной, и мы долго смотрели на реку. Я чувствовал облако коричного аромата вокруг ее волос.

— Вот это и случилось, — наконец сказал я.

— Что случилось? — спросила она.

— Мы с тобой вместе, — ответил я.

— Даже и не надейся, — сказала она.

— Люция, я тебя сегодня видел.

— И я тебя видела. Причем пьяным, и вообще мне это не понравилось.

— Я не про это говорю; не пытайся меня сбить; это тебе не твой обряд с физкультурником.

Она с удивлением смотрела на меня.

— Я сегодня видел тебя в джипе с физкультурником. И я хочу, чтобы ты объяснила мне, что происходит.

Она молчала. Потом выдавила:

— Он меня подвез до Велеса. Вот что произошло.

Она и сама понимала, что эта пауза, во время которой она думала, что мне ответить, была слишком длинная и придавала ее словам оттенок откровенной лжи.

Я пил вино и чувствовал, что сложилась ситуация, в которой у меня появилось преимущество, потому что я требовал от нее отчета, и ей, очевидно, было неприятно оказаться в такой ситуации.

— Ты ничего не понимаешь, — сказала она.

— Я, возможно, не понимаю, что такое здоровый народный дух, но прекрасно понимаю, что такое нездоровый секс; в джипе можно и искривление позвоночника получить. Этому ли тебя учит здоровый народный дух, Люция? — спросил я.

Она смотрела на меня, и мне казалось, что она сейчас расплачется; потом вдруг сказала, неожиданно громко:

— Это было просто небольшое собрание. Партийное.

— Ага, вот оно что! Так, значит, вы проводите партийные собрания в джипе физкультурника?

— Что ты придираешься? Мы, если хочешь знать, разговаривали о тебе.

— Вот как! — рассмеялся я. — И как разговаривали? На языке тела? И чем я заслужил честь стать темой вашего партийного разговора?

Она молчала, подперла голову рукой и смотрела на реку.

— А тогда, на Кроличьем холме, вы тоже разговаривали? — спросил я.

Она удивленно посмотрела на меня.

— Какой Кроличий холм? Я никогда не была ни на каком Кроличьем холме, — сказала она ледяным тоном. И добавила: — Ян Людвик. Он требует, чтобы я на тебя заявила.

— Кому заявила, Люция?

— Ему. Директору.