Пупсик

«Веди себя как нормальный человек, дубина! — ответил на мои мысли Ордош. — Если, конечно, хочешь, чтобы тебя таковым считали».

«Нормальный для меня или для окружающих? Устал изображать умственно отсталого».

«Ну, так попробуй быть самим собой, — сказал Ордош. — В разумных пределах, конечно: не хватай никого за ягодицы, это тебе не проститутки».

— У меня нет опекунов, госпожа. И воспитателя тоже нет.

— Разве такое бывает? Не хочешь же ты сказать, что тебя отпустили в путешествие одного?

— Меня никто не отпускал, госпожа. Я сбежал. От жены.

— От жены?

Брови женщины приподнялись, согнувшись под прямым углом.

Я кивнул.

— Меня насильно женили, госпожа, — сказал я. — И я сбежал в ваше герцогство.

— Как это?

— На попутном транспорте, госпожа.

— З…зачем?

— Я не животное, госпожа. Пусть я и не женщина, но тоже разумное существо. Считаю, что женить меня на человеке, которого я даже никогда не видел, неправильно.

— Почему?

— Поступать так с мужчиной в наше просвещенное время нельзя, — сказал я. — Ведь мы живем не в отсталом средневековье!

— Ха! — сказала расположившаяся за одним из соседних столов курносая девица. Но вслед за этим восклицанием других слов от нее не последовало. Я давно заметил, что эта круглолицая особа прислушивается к нашему разговору. Причем, совершенно не скрывая своего интереса. Она сидела в одиночестве за пустым столиком неподалеку от входа в комнату с бильярдными столами, откинувшись на спинку стула и вульгарно раздвинув ноги.

— А… у тебя есть деньги, мальчик?

По выражению лица официантки я понял, что своими высказываниями произвел на нее впечатление. Вот только не понял: положительное, или же она теперь считает меня сумасшедшим.

— Разумеется, госпожа.

Я показал несколько купюр с изображениями герцогинь, которые достались мне в качестве сдачи с золотой монеты, после покупки сапог.

— Х…хорошо. Я принесу твой заказ.

«Надеюсь, она не позовет местный аналог стражи, чтобы изолировать тебя от людей», — сказал Ордош.

— А можно… кофе сразу, добрая госпожа, — сказал я и снова растянул губы в слащавой улыбке.

— Разумеется, пупсик, — сказала женщина. — Сейчас налью.

Я проводил женщину взглядом, избегая смотреть на курносую девицу, продолжавшую меня разглядывать без всякого стеснения. Поерзал на стуле, занимая удобное положение, поскрипывая кожей сапог.

В новой обуви я чувствовал себя комфортно, но ноги уже вспотели.

Я хотел приобрести местный аналог туфлей, но Ордош отговорил меня, сказав, что большая часть повстречавшихся нам женщин неслучайно ходят именно в сапогах, напоминавших ботфорты. Возможно, их выбор связан с погодными условиями и состоянием дорог.

Я выбрал модель, голенища на которой получилось подвернуть, подобно манжетам, сделав сапоги на треть ниже. Продавщица пыталась объяснить мне, что так носить обувь не принято, но я объяснил свое поведение капризным «так хочу».

Поначалу мне казалось, что в магазине меня обязательно обжулят. Вспомнились рассказы архимага: как жадные торговцы продают втридорога свой хлам, наживаясь на наивных покупателях. Но местные магазины оказались похожи на те, из моего первого мира: на всех представленных на витрине товарах указана цена, а продавщица, при моей попытке ее снизить, намекнула, что для любителей торговаться существует городской рынок.

Золотая монета в моей руке заставила продавщицу обуви относиться ко мне серьезно. Думаю, золото смогло бы сотворить похожее чудо, окажись оно даже в лапах у кошки.

На обувь и две рубашки я потратил половину своей монеты. Сдачу получил потертыми разноцветными бумажками с изображениями хмурых лиц незнакомых женщин и маленькими медными кругляшками. Со слов женщины-продавщицы, с материнской заботой поправлявшей на моих плечах новую рубаху, банкноты местного банка в народе называют «герцогинями», монетки — «медяками»; одна герцогиня равнялась сотне медяков.

Разглядывая в меню ценники блюд, я пришел к выводу, что на оставшиеся деньги вполне смогу, не экономя на еде, протянуть несколько дней.

«А жить где будешь? — сказал Ордош. — Предлагаю построить шалаш в лесу. Будешь охотиться в чаще на белок и жарить их на костре».

«Почему на белок?»

«Можешь еще и на мышей».

«Это такая шутка?»

«Нет, дубина, — сказал Ордош. — Это дружеский совет. Ты зачем деньгами размахивал? Отобрать у тебя их сможет даже маленькая девочка. Я уж не говорю про эту девицу, что разглядывает тебя, как кошка мышку. Татуировку змеи на ее предплечье видел? Она специально выставляет ее напоказ. Это знак какого-то ордена или банды, я уверен. Девица явно взяла на заметку наличие у тебя герцогинь. Она или ее подруги вполне могут еще сегодня до заката отобрать у тебя все до монетки, раздеть тебя, да еще и… ты понял. Так что, с твоей осторожностью, тебе самое место в лесу, в глухой чаще».

«У тебя паранойя», — сказал я, но все же не удержался и покосился на курносую.

Та задумчиво поглядывала на мою сумку и ковырялась в зубах зубочисткой. Ее руки с мощными бицепсами заставили меня представить, на что способна их хозяйка, если даже хрупкая с виду девчонка сумела зашвырнуть меня в фонтан.