Пупсик

Успел придержать оседавшую Елку. Отбросил в сторону осколки тарелки и помог Елке сесть на пол. Прислонил ее к стойке. В глазах девушки увидел разочарование и обиду, а на ее губах кровь.

— Держись, подруга, — сказал я.

— Отойди от нее!

Положил ладонь Елке на грудь, прижал к центру кровавого пятна. Ощутил, как метнулось из руки тепло заклинания в ее рану. И даже без слов Ордоша понял, что этого недостаточно — капля в море.

— Я сказала, отойди…

Руна на животе нагрелась, поглощая чью-то жизнь. Еще одно заклинание, наполнившись маной, покинуло мою ладонь и вошло в рану Елки.

Голос светловолосой смолк. Что-то ударилось об пол.

— Держись, Елочка, — повторил я.

«Не вижу ни одной крысы, — сказал Ордош. — Если мы не найдем ману, девка умрет».

— Что… это? — сказала Липа.

Я посмотрел на нее. Увидел, что спрятанные за челкой глаза девушки широко раскрыты, ее губы дрожат.

Проследил направление взгляда Липы. Обернулся.

Светловолосую не увидел. Ее одежда лежала в проходе между столами на полу — в куче серого песка, рядом с пулеметом.

В зале тишина. Никто не шевелится. Все замерли, как на картине.

«Мое любимое заклинание, — сказал Ордош. — Учитель называл его „прах“. Этим прахом я удобрил султанат Морошия».

Я выпрямился. Взглянул на кучку праха, что осталась от светловолосой. И выдал любимое восклицание Елки:

— Ха!

Вздрогнули все. Отшатнулись даже вооруженные пулеметами женщины.

Множество взглядов соединились на моем лице.

— Она хотела меня убить! — сказал я. — Она забыла, что богиня Сионора — мой покровитель!

Я указал на кучку одежды, что осталась от предводительницы бандиток.

— Она! посмела! разозлить! богиню!

Мне показалось, или кто-то действительно пискнул за моей спиной? Липа?

— И понесла наказание! — продолжил я. — Да по-то-му что нель-зяяяя злить богиню любви! Никогда!! Слышите?! Никогда!!

Я шагнул к вооруженным женщинам.

— Что?! — сказал я. — Вы тоже желаете меня убить?!

«У тебя истерика», — сообщил Ордош.

Я сорвал с себя фартук и бросил его через стойку в комнатушку бара.

— Давайте! Ну!

Зашагал к бандиткам. Рванул рубаху, обнажая грудь.

— Стреляй! — закричал я ближайшей ко мне женщине с пулеметом и ткнул себя пальцем в левый сосок. — Целься прямо сюда!

Пулемет в руке женщины дернулся.

Нет, та не целилась в меня. Судя по выражению лица, ошеломленная моими криками женщина и вовсе собиралась бросить пулемет.

Но не успела: тот упал сам. Серым прахом женщина осыпалась на пол следом за пулеметом.

Руна поймала ее жизнь, вновь наполнив мой внутренний резервуар маной.

Над столами кафе пронесся возбужденный шепоток голосов.

— Спасибо, богиня! — сказал я.

И третий пулемет упал на пол.

Его бывшая владелица выскользнула за дверь. Она сбежала из кафе, так и не произнеся ни слова.

«Елка!»

Я вернулся к сидящей у прохода на кухню Елке, и Ордош влил в нее еще одно малое заклинание регенерации.

Кровь течь почти перестала, но я без подсказки колдуна понимал, что Елка умирает.

Я принес из бара полотенце, сложил его и прижал к ране.

— Прижми, — сказал я Елке. Положил поверх полотенца ее руку, показывая, как нужно держать.

— Не поможет, малыш, я умираю, — ответила Елка. И закашляла.

«Крыс нет. Ни одной. Будем потрошить клиентов кафе?»

Крысы! Дурацкие крысы, которых всегда полно, но нет, когда они так нужны!

Я стукнул кулаком по стойке.

«Прекращай! — сказал Ордош. — Я не смогу залечивать еще и твои ушибы!»

Крысы… Летающие крысы!

«Голуби! — сказал я Ордошу. — У нас есть голуби!»

«Неплохая идея».

Мне почему-то вспомнились первые минуты моего пребывания в этом мире.

— Ты! — сказал я Липе, заставив ту подпрыгнуть. — Бери ее на руки!

— З-зачем?

— Бери, говорю! — подражая тону маршала, служившего у моей здешней матери, сказал я. — И неси за мной. Только бережно! Это не твоя подружка.

Глава 7

Пинком распахнул дверь. Зажег свет. Посторонился, пропуская девушек.

— Клади ее на кровать, — сказал я.

Моя комнатушка совсем маленькая, от двери до кровати всего пять шагов. Воздух в ней попахивает плесенью.

Липа уложила Елку поверх покрывала. Та заскрипела зубами, но не застонала. Закашляла.

Липа замерла у кровати и сквозь челку смотрела на свои руки. Растопыренные пальцы девушки были в крови.

— У нее рана и на спине, — сказала Липа.

— Прикольно, — сказала Елка и заставила себя улыбнуться. — Насквозь прошла. Испачкаю тебе кровать, малыш. Прости.

— «Прости» не отделаешься, — ответил я. — Купишь Рябине новое постельное белье, когда поправишься.

— Заметано, малыш. Обязательно.

— И покрывало!

Елка снова закашляла, разбрызгивая кровавую пену. С каждым разом этой пены становилось все больше.

«Да хватит в носу ковырять, дубина! — сказал Ордош. — Помрет же!»

Еще на пороге своей комнаты я почувствовал, как сработала руна.

«Есть?» — спросил я.

«Сидят, красавцы. Сейчас темно, они не улетят. Постараюсь их сильно не пугать».

За жизнь Елки придется заплатить жизнями голубей.

И этот факт не заставил меня испытать угрызения совести. Мне плевать сейчас и на голубей и на совесть.

— Липа, — сказал я, — принеси из кафе кувшин красного вина.

— Но…

— Быстро, я сказал!