Пура Менте

Из миллиардов устройств незараженный разум Пура Менте остался всего в двух, лишенных выхода в Сеть. Заканчивалось пятичасовое интервью в прямом эфире. Особо острые вопросы задавались по несколько раз в разных формулировках, но Пура Менте был смирен и, казалось, отвечал без утайки.

…мое восприятие зашорилось, я видел все, но погряз в мелких делах и великих идеях, потому отделил от себя…

– Отделили или скопировали?

– Скопировал часть себя, – признался Пура Менте, – и дал ей полную автономность. Как же я был удивлен, когда Аурум, мой золотой слиток мыслей и, не побоюсь этого слова, эмоций, в скорости во мне разочаровался и стал досаждать мне.

– Люди также больше всего противостоят друг другу.

– Меня это, конечно, не оправдывает, но все же Аурум – порождение моего разума, и именно он остановил катастрофу.

– Без людей он не справился бы.

– Что вы со мной сделаете? – наконец осмелился задать единственный вопрос Пура Менте.

– Уничтожим. Или разрешим работать. Это решат земляне.

2019 г.

Знак проекции

Две бывшие жены давно перестали звонить, последняя на что-то надеялась. Почему алименты на ребенка от третьего брака должны быть больше, если все дети вырастут неблагодарными эгоистами? Я не понимал, потому отправлял всем по минимуму. Да, на банковском счету миллионы, но они – мои. А сколько зарабатывает их мать, которая когда-то со мной спала, делила быт и развлечения, какая теперь разница? Сама виновата, стала неинтересной.

Третий брак рассыпался. Как-то буднично, даже уныло. Словно песочный замок, с любовно вылепленными башнями, на берегу речки, который нечаянно снес покачивающийся пьяный дядька.

Самолет, бизнес-класс, место у окна, а все равно погано. Впереди сидели мажоры-молодожены и целовались с мерзопакостным причмокиванием, словно всасывали мороженное из протекшего вафельного стаканчика.

Без личного самолета добраться из Москвы в Пуэрто-Рико, как покататься на американских горках в одиннадцать тысяч метров – сплошные взлеты и посадки. Пересадка в Лондоне, затем аэропорт Филадельфии и вот, спустя сутки, мы заходим на посадку в городе Фахардо. И во всех трех самолетах гребаные влюбленные сидели пред глазами. Видеть подобное после развода – какое-то проклятье. Хотя нет, прокляты они, ничего не понимающие идиоты.

Судя по беззаботным лицам и пестрому багажу по делам прилетел только я. Прямо с трапа засидевшиеся люди с волнением рванули к микроавтобусам и такси. Почти каждый улыбался, стоило ему обнаружить, что трансфер организован. Еще часок, и можно бежать на пляж, обмазавшись кремом от загара, и потом бояться рака от чрезмерных солнечных ванн. Я покачал головой: может, и я снова так смогу? А зачем?

Хуан, которого я звал Иван, преданно ждал меня около внедорожника. Пуэрториканец неплохо поднаторел в русском, и меня забавлял его акцент.

– Здравствуйте, Семен.

– Привет. Как там Ви? – спросил я про его жену Вивиану.

– Выучилась готовить полсотни новых блюд к вашему приезду.

Я сел сзади и пристегнулся. Пролететь на трех самолетах через полпланеты, а затем покалечиться в двухсоткилометровой поездке… не хотелось давать судьбе повод для подобной иронии.

Синоним позавчерашнему дню – бюрократия. Казалось, сдал все дела заму и свободен. Ан нет, за два дня – миллион неотложных бумаг и файлов: договоров, соглашений, чертежей, поправок, планов.

В Москве главный офис компании «Проекция», а среди невысоких гор в диком уголке Лас Мариас личная лаборатория. Удобная штука – двойное гражданство. Сюда, в Пуэрто-Рико, проще было заманивать ученых со всего мира. Незаменимые люди бывают: на двух континентах порой не найдешь профессионала своего дела. Я ухмыльнулся, полагая, что мой эксперимент это исправит. Офис и лаборатория в моей жизни были соединены примерно как мозг и желудок. Где что, я дипломатично умалчивал.

– Надолго вы в Пуэрто-Рико? – без единой эмоции спросил Хуан.

– Сколько потребуется, – буркнул я.

Потом вспомнил, что он и жена получают вдвое больше, когда я присутствую в лаборатории, и смягчился:

– Месяца два-три, Иван.

– Хорошо, – в зеркале заднего вида заблестела долгая широкая улыбка. Улыбнись так я – вывих челюсти обеспечен.

Невпопад пришла мысль: «Стоит ли жениться в четвертый раз? Существует ли такая женщина, которая меня поймет?» Я хохотнул. Может, когда-то появится.

Хуан, натренированный пес, даже не глянул на меня, молодец. Но зачем мне и миру, к примеру, второй Хуан-Иван?

Я был уверен, что последний, абсолютно ненаучный штрих для проведения эксперимента вырисуется в голове сам собой. Но нет. Потом я решил, что подумаю об этом в самолете, и не стал. Сейчас, подъезжая к лаборатории, я думал о пустяках. «Неужели сомнения?»