Пурга

Михаил Геннадьевич сделал шаг, и в этот момент земля под ногами вздрогнула, со стен посыпался песок, что-то ухнуло, и через секунду свет из отверстия пропал. Солнце погасло. Кладоискатель бросился вперед, понимая, что произошло ужасное — он плохо укрепил проход, и его завалило!

Он добежал до завала, с размаху всадил лопату в грунт. Сверкнули искры — металл скользнул по камню! Дьявол! Его завалило не песком, а камнями. Большими тяжелыми камнями. Самому не выбраться!

А будут ли его разыскивать молдаване, неизвестно. Их дело маленькое: есть начальник — работаем. Нет начальника — уезжаем. Хорошо, если просто кому-нибудь расскажут. В любом случае, раньше чем через три дня его откапывать не начнут. Фонарика хватит на пару часов, закуски и выпивки нет вовсе. Как и теплых вещей. Если только в сундуках что-нибудь подходящего по размеру не найдется.

Забыв об университетском образовании и врожденной интеллигентности, он по пролетарски выругался и принялся с яростью пробивать завал лопатой.

И тут снова послышался усиливавшийся с каждой секундой гул.

Шурупов медленно обернулся…

И увидел три яркие фары приближающего из пещеры ужасов поезда. А через мгновенье раздался механический голос: «„Василеостровская“… Следующая станция „Гостиный двор“. Не забывайте свои вещи в вагонах».

Он вздрогнул и открыл глаза.

Дымящееся кострище напоминало сожженное игрушечными печенегами селенье бедных землепашцев. Михаил Геннадьевич поежился, посмотрел на часы. Три ночи. Перебрался в холодную палатку, забрался с головой в спальник и продолжил прогулки по тоннелям ленинградского метрополитена.

Сон не сбылся, шахта оказалась пустой. Радовало одно: что хоть поездом его не сбило. Он даже не был уверен, шахта ли это, а не просто природная расселина, засыпанная камнями. Да и идея с валунами, похоже, ложная. Принцу не до того было, чтобы перетаскивать такие камни.

Но Шурупов не сильно расстроился. Это — всего лишь пристрелочный выстрел. Никто сразу не становится первоклассным стрелком. Нужны терпение, надежда — компас земной и несколько экскаваторов.

Дабы не терять времени, он принялся искать новые пустоты и новые ориентиры. На следующий день вернулись отдохнувшие молдаване и кореец. И мир снова прилип к экранам телевизоров…

Увы, экспедиция, о которой так долго мечтал Михаил Геннадьевич Шурупов, ни хрена не нашла. Ни обоза принца Евгения, ни следов древних землепашцев, ни хоть какого-нибудь завалявшегося клада. Молдаване честно махали лопатами, пока не ударили первые заморозки. Потом заявили, что без отопления жить в палатках не желают. Они цивилизованные землекопы и прекрасно разбираются в трудовом законодательстве. Не можете создать условий — нечего и наемных рабов эксплуатировать. От отчаяния археолог даже хотел обратиться к яснослышащему, чье объявление об оказании соответствующих услуг прочитал в газете «Житуха». Вдруг услышит, где спрятан клад? Но в последнюю секунду передумал.

Поиски пришлось свернуть. Мало того, надо было отчитаться перед казной за деньги. Дедушкиного друга тоже подводить нельзя. Отыскал тот самый камень возле первой шахты. В принципе, царапины на нем могли сойти за древние руны. Правда, с большой натяжкой. Да и любая экспертиза сразу установит истину. Посоветовался со Степаном Антоновичем, хранителем музея. Тот осмотрел находку, затянулся из своей трубки и, подумав, сказал:

— Существует, Мишенька, одна красивая легенда… В двадцатые годы большевики без разбору сносили храмы и церкви. Но в одном местный краевед нашел табличку с текстом. Текст утверждал, что здесь похоронен не кто иной, как Андрей Рублев. Большевики призадумались: все-таки Рублев — хоть и контра, но в мире авторитетная. На всякий случай отправили табличку в Москву, к светилам истории. Пусть подтвердят, что это не фальшивка. А краеведа пока посадили под ружье. Если окажется, что табличку он сам смастрячил, чтобы храм уберечь, — тут же к стенке. А храм — под снос.

Московская профессура находку изучила и даже без экспертизы поняла — подделка. В тексте попадались речевые обороты, которых во времена Рублева просто не существовало… Да и самой могилы, скорее всего, быть не могло. Рублев, по некоторым данным, — творческий псевдоним нескольких монахов… Но ни одно из светил, узнав подоплеку, не дало правильного заключения. Все, рискуя жизнью, написали: табличка подлинная… Храм остался… Я это к чему, Миша? Большевиков сейчас хоть и нет, но музей наш снести хотят… Место здесь хлебное для всяких бутиков… Так что не волнуйся… Все, кто надо, подтвердят, что скрижали на твоем камне — настоящие…

Молодой археолог через Родиона тут же оповестил СМИ, на место раскопок слетелись спецкоры десятка изданий, в том числе федерального уровня, вроде деловой газеты «Калейдоскопъ». Не обошло вниманием и телевидение — сюжет о находке прокрутили даже в программе «Бремя».