Пуритане

Когда все стихло, Энди наконец смог оплакать смерть деда. Он благоговейно прикасался к книгам, шепотом произнося их названия и вспоминая, что говорил о тех или иных авторах Амос Морган. Затем, опустившись в кресло, молодой человек стал перебирать в памяти истории, услышанные от деда. Ему так хотелось вновь увидеть самого рассказчика, сидящего в своем любимом кресле, — голова откинута, глаза закрыты!.. Несколько раз Энди садился на пол и горько плакал, обхватив колени руками.

Перед самым рассветом, когда темнота за стеклянными дверьми начала понемногу рассеиваться, Энди задумался о том, что его ждет. У него нет еды. Как долго он продержится? И что потом? Он чувствовал, что поступил правильно, отвоевав у матери библиотеку, но стоит ли сражаться за нее дальше? Оставаться здесь на осадном положении было просто нелепо… «Мудрый капитан понимает, что пришло время отдать команду: «Покинуть судно!»» Разве не об этом говорил дедушка? Битва проиграна. Настала пора покинуть судно.

Когда на востоке забрезжила заря, Энди поднялся к себе в комнату и собрал вещи, не забыв взять дедушкин подарок и книгу епископа. Держа наперевес саблю, он бесшумно спустился вниз, через черный ход вышел на улицу и направился в конюшню. Торопливо оседлал Пирата, стараясь не разбудить конюхов, и выехал из Морган-холла.

Оглянувшись на дом в последний раз, молодой человек увидел на крыльце, рядом с одной из коринфских колонн, матросский сундучок. В суете слуги забыли убрать его. Энди невольно вспомнил слова дедушки: «Когда мы с Джорджианой покидали Морган-холл, у нас было заведено так: я доставал дорожный сундук, она паковала вещи и мы отправлялись в путешествие. Когда я был с ней, я забывал о кораблях и морских приключениях. И даже Морган-холл отступал в тень».

На сей раз адмирал покидал Морган-холл навсегда. Он снова был рядом со своей обожаемой Джорджианой. И он радовался этому путешествию.

Глава 7

— Ты кого-нибудь убивал?

— Ты о чем?

— Мух. Жуков. Убивал или нет?

— Ну да. А что?

— А кого-нибудь покрупнее?

Энди все меньше нравился этот разговор.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом.

Элиот Веннер фыркнул.

— Нет уж. Сначала ответь: тебе приходилось убивать кого-нибудь покрупнее жука?

Энди взглянул на своего приятеля, с которым они плечом к плечу вышли воскресным утром из Лондона и теперь шагали по грунтовой дороге. Он был знаком с Элиотом всего несколько месяцев, но знал этого странного рыжеволосого паренька уже достаточно хорошо, а потому не удивлялся такому разговору.

— Однажды я убил змею, — осторожно сказал Энди. — Мы с братом рассекли ее лопатой пополам.

— Это было приятно? — Глаза Элиота загорелись.

— Что значит «приятно»?

— Тебе было приятно убивать ее?

— Ты больной, Веннер.

— Я знаю, — с улыбкой согласился Элиот. — Когда я давлю жука, у меня все тело звенит.

Последовала минутная пауза. Энди отвернулся. А его дружок как ни в чем не бывало продолжал:

— Тебе бы хотелось убить человека?

— Заткнись, Элиот.

Элиот пожал плечами. Он был настоящим повесой и вел разгульную жизнь. Жутковатые белесые глаза и огненно-рыжие волосы придавали ему свирепый вид. Энди не раз замечал, что его товарищ пугал людей своим странным взглядом. Неприятное впечатление усиливала недобрая усмешка и непослушные рыжие волосы — растрепанная и до крайности взъерошенная шевелюра Элиота напоминала взрыв ядра.

Юный Веннер был старше Энди. Невысокий, с лицом, испещренным оспинами, он ходил слегка прихрамывая (этому Элиот был обязан жизни на лондонских улицах). Элиота считали хулиганом, но Энди он нравился. Порой он напоминал ребенка, с которым было очень весело, если его не заносило, как сейчас.

— Нам еще далеко? — спросил Энди.

Друзья устало брели по пыльной дороге на север. Воскресенье выдалось солнечным, и движение было очень оживленным. Энди надеялся, что, несмотря на многолюдье, им удастся остаться незамеченными. Меньше всего ему хотелось угодить в тюрьму за посещение запрещенного развлечения ровно за день до того, как он получит свое первое поручение.

— Еще миля, — ответил Элиот. — Поверь мне, ты не пожалеешь.

— Не знаю. По-моему, травля медведя — не самое веселое зрелище.

— Ты будешь в восторге! — воскликнул Элиот. — Ведь насчет Розмари я оказался прав?

Вот уже три месяца Элиот Веннер был наставником Энди во всем — от азов шпионажа до прогулок по ночным увеселительным заведениям Лондона. Элиот по праву считался лучшим агентом епископа: в выслеживании пуритан он не знал себе равных. Однако едва ли юным сыщиком двигали благие побуждения. Просто такая работа идеально подходила лондонскому пареньку, выросшему на улице. Он мог лгать, воровать, шпионить и получать за это деньги.