Пурпурная лилия

Неприятная усмешка почти изуродовала лицо Бретта. Он допил бренди, желая заглушить неожиданно неприятный привкус во рту. Вновь он с ненавистью вспомнил, как Сабрина лежала под Карлосом, и желание отомстить прогнало прочь проснувшиеся было добрые чувства.

Да, Карлос не обладал Сабриной, но, как с издевкой напомнил себе Бретт, только из-за его собственного оказавшегося кстати — или некстати — вторжения. Не появись он тогда на пороге беседки, Карлос, без сомнения, испытал бы то же, что он сегодня.

Бретт встал и снова налил себе бренди. Неужели Сабрина настраивала их друг против друга? А сегодня она все-таки выбрала того, кто больше ее устраивает? Того, кому она подарила свою невинность.

Он постарался объективно разобраться во всем, что случилось за последние несколько недель, когда Сабрина то обдавала его жаром, то мучила холодом. То она очаровывала его, то будто не замечала. Даже сознавая причины такого ее поведения, Бретт был не в силах угомонить дьяволов, терзавших его мозг. Намеки Карлоса, его ядовитые словечки и недоверие Бретта к женщинам вообще соединились, чтобы вернуть его к обычному состоянию.

Неужели Сабрина заранее все продумала? А почему бы нет? Это был самый надежный способ выудить из него предложение. Какой мужчина, вкусивший подобное наслаждение, отказался бы, смог бы отказаться от околдовавшей его женщины? Только не он. Даже если она намеренно загнала его в ловушку. Он хотел ее и знал, что несмотря на все сомнения и подозрения, отравлявшие его радость, он при первой же возможности попросит у Алехандро руки его дочери.

Казалось бы, это решение должно было принести ему радость и успокоение, а он ощутил горькое разочарование. Никогда он не узнает истинные мотивы сегодняшнего поведения Сабрины, и отныне он обречен на муки сомнения. Неужели Карлос сказал правду, и Сабрине нужны лишь его богатства?

Злясь на себя, он надел сапоги, достал чистую рубашку и бесшумно выскользнул из дома. Он бездумно бродил по лесу, где, розовые и золотые лучи солнца постепенно разгоняли ночной мрак.

Долго он не мог избавиться от своих черных мыслей. То он был уверен, что Сабрина именно та женщина, которую он ждал всю свою жизнь, то — что его поймала в свою ловушку расчетливая интриганка, одаренная чарами Венеры.

Он понимал, что должен жениться на ней. Он лишил ее невинности, он обманул доверие человека, к которому относится с великим почтением, и единственный честный и достойный выход для него — брак. К тому же, он и помыслить не мог, как теперь будет жить без Сабрины. Она уже слишком много для него значила.

Но что ждет их впереди? Неужели то же, что отца с Джиллиан? Или есть надежда, что они обретут счастье, как Хью и София?

Бретт тяжело вздохнул. Господи! Ну и узелок! Его мучили мрачные предчувствия, и тем не менее ему было наплевать на них. Он всегда был игроком, и в конце концов решил, несмотря ни на что, взять в жены Сабрину дель Торрез, какие бы сомнения ни терзали, какие бы муки и разочарования ни ждали его впереди. Она стоит того, тихо улыбаясь, признал он и вспомнил ее сладкие губы. Она околдовала его и у него нет ни малейшего желания выпутываться из ее сетей.

Дьяволы оставили его в покое, и Бретт с тихой улыбкой на губах поспешил обратно. Солнце стояло уже высоко в небе, освещая лес, и он с удовольствием осмотрелся вокруг, в первый раз заметив роскошный лесной ковер у себя под ногами. Поглядев вверх, он увидел деревья в полном цвету и даже вишневое дерево с уже созревшими плодами, алыми каплями сверкавшими на зеленом фоне. Цветы тоже были на любой вкус и всех цветов радуги. Однако он не мог оторвать глаз от лесной лилии, притягивавшей к себе его взгляд ярко-красными лепестками.

Возле самой опушки росло много таких лилий на высоких стройных ножках, и они напомнили ему Сабрину. Может быть, яркие цветы напоминали ее пылающие на солнце волосы, может быть, своей экзотической красотой или изяществом они вызывали в его памяти ее образ. В любом случае, он остановился и долго смотрел на них, думая о Сабрине. В конце концов он нежно погладил один цветок, и улыбка коснулась его губ. Он с ума сошел, сравнивая ее с цветком. Да она скорее тигрица, а не цветок! Лилия с душой тигрицы, весело подумал он, вспомнив первый день, когда он гнался за ней на лугу и она ранила его кинжалом.

— Тигровая лилия, — громко сказал он, — Пурпурная лилия. Его Пурпурная лилия!

Глава 17

Сабрине тоже не спалось, и хотя она не понимала, какие демоны живут в душе Бретта, у нее были свои сомнения.

Она не жалела о случившемся. Лежа без сна, она чувствовала боль во всем теле и все-таки была счастлива. Сегодня она стала женщиной, женщиной Бретта, и ничто не могло умалить ее радости. Однако что-то ее беспокоило, и по мере того, как шло время, это беспокойство усиливалось.

Бретт сказал, что поговорит с ее отцом, и она ничуть не сомневалась, что он будет просить ее руки. Скоро она станет его женой… Но дурные предчувствия не покидали ее.