Пурпурная линия

Когда смятенный разум Виньяка пришел в относительный порядок, он постарался обдумать все возможности. Если кто-то хотел с помощью картины унизить и оскорбить герцогиню, то, значит, едва ли она сама делала заказ. Следовательно, его обманул кто-то, живущий в ее доме. Но кто? В понедельник, позавчера, король, осматривая апельсиновые деревья, обнаружил пасквильный листок. Какое немыслимое оскорбление. Его возлюбленную назвали шлюхой, а ее семью – гнездом разврата. Лучше доверить наследственный трон омерзительной Католической Лиге, чем мнимым сыновьям короля, а скорее, бастардам кого-то из придворных – Ла-Варена или этого Бельгарда. Слухи о связях герцогини были так же стары, как и ее роман с самим королем, и к тому же глупы и невероятны. Обычный придворный яд, который впрыскивают всякому, кто, по мнению короля, старается взлететь слишком высоко. Во всем этом нет ни слова правды. Стал бы король обещать свою руку и сердце женщине, если бы не был уверен, что при крещении она не подсовывает ему чужих детей? Истории с Бельгардом много лет. А Ла-Варен? Этот вообще тайный иезуит. И с ним герцогиня тоже могла… мысль показалась совершенно неуместной. Известно, как все это происходит. Одно лживое слово, высказанное в горячечном бреду человеком, который на какое-то время расцветил свой разум красками потаенных желаний, и вот уже сплетня летит из уст в уста по всем гостиным, пока не достигает слуха короля, который, смеясь, отгоняет ее, как назойливую муху.

В понедельник ему подбросили эту мазню. Но уже на следующий день во время банкета он публично обещает взять эту женщину в супруги. О святые небеса! Что было разыграно на этом банкете? То, что служило целью оскорбления, стало явным, и его результат был показан всем присутствующим. Король женится на герцогине. Габриэль избрана королевой. Теперь никакая сила в мире не может помешать ей принять французскую корону.

Виньяк нервно провел ладонью по лицу. Какой дьявол попутал его принять этот проклятый заказ? Его же просто использовали. С самого начата эту картину задумали как орудие низкого и подлого оскорбления, и только воля короля и его решительный шаг положили конец этой клевете и всем спекуляциям о его бракосочетании.

Нет, но как же глупо все получилось. Как он мог поверить в то, что герцогиня сама закажет такой непристойный портрет? Что сказали ему тем осенним вечером? Король и герцогиня оказались в большой опасности. Что это за опасность? Ослепленный король стоит на краю бездонной пропасти, которая разверзлась перед ним и угрожает благополучию – как его собственному, так и всего королевства. Проклятая паутина лжи. Опасность исходит от тех, кто так щедро заплатил ему. Что же касается самой картины, то она должна оказывать свое клеветническое воздействие не столько при дворе, сколько на улицах, среди граждан Парижа.

Но коварный план не удался. Ославленная шлюхой герцогиня вышла из схватки будущей королевой. В нее кидали грязь, но эта грязь превратилась в чистое золото. Однако теперь она захочет найти заговорщиков, узнать, кому обязана она этой злокозненной интригой. И те, кто дергал за ниточки, постараются как можно скорее избавиться от единственного свидетеля, который сможет вывести герцогиню на верный след.

Виньяк вскочил. Надо немедленно бежать, бежать из этого дома и вообще из этого города. Не раздумывая больше ни минуты, он сорвал со стены эскизы и, свернув их в трубку, засунул в кожаный футляр. Остальные рисунки он бросил в камин. В считанные минуты огонь без остатка пожрал наспех брошенные друг на друга листы бумаги. Виньяку потребовалось совсем немного времени на то, чтобы положить в большую кожаную сумку инструменты и принадлежности, с которыми он не пожелал расставаться. Потом он взял прокламацию и торопливо написал что-то на обороте. Он тщательно запер мастерскую, придвинул к двери комод и быстро поднялся на второй этаж, чтобы взять кое-что из одежды.

Одевшись и обувшись, он спустился в комнату, прижал листок бумаги к столу подсвечником и загнул край прокламации, чтобы каждый, кто войдет, мог увидеть послание. Потом Виньяк осторожно открыл дверь дома и опасливо выглянул на улицу.