Пурпурная линия

Мне вспомнились последние сцены рукописи Морштадта. Схватка Виньяка с Сандрини. Пожар на улице Двух Ворот. Повешенный и вымазанный смолой труп. Паническое бегство Виньяка из Парижа. Должно быть, Виньяк написал эту картину позже, долгое время спустя после смерти Габриэль. На холсте, где-то в жестах обеих дам или в деталях фона, художник прокомментировал загадочные события, происходившие тогда в Париже. Однако картина не дала ответа, так же как рукопись Морштадта, на вопрос о неопределенности судьбы Габриэль. Но где-то в перекресте всех линий сюжета должно находиться решение загадки, должен находиться ответ. Быть может, для этого надо отыскать верную перспективу, чтобы картина и рукопись совпали, как два наложенных друг на друга изображения? Но как это сделать?

Я снова обдумал все, что слышал и читал по этому поводу. Взгляд мой упал на подпись к картине. «Габриэль д'Эстре и одна из ее сестер». Одна из ее сестер? Разве женщина рядом с Габриэль не была точным воспроизведением дамы с картины, заказанной Виньяку? И разве Баллерини в своем описании банкетной сцены не сказал, что в ней без всяких сомнений узнали танцовщицу, которая так околдовала короля своим искусством? Это была Генриетта д'Антраг? Я постарался вспомнить обозначение, данное Баллерини этой клеветнической картине: смотрите, кричит картина, шлюхи короля передают друг другу воображаемое обручальное кольцо. Но король никогда не женится ни на одной из них. Одна уже выбыла из игры, но наготове уже стоит вторая…

Я отступил на шаг. Естественно! Именно это здесь и изображено. Габриэль умерла, не достигнув своей цели. Кольцо обещанной свадьбы бесполезной приманкой зажато в мертвенно-бледных пальцах, но новая возлюбленная короля с торжествующим видом уже готовится занять ее место. Следующая возлюбленная? Неужели так все и было?

Я оторвался от картины и поспешил обратно в библиотеку. Почему раньше мне не приходила в голову такая простая мысль? Новая возлюбленная! О такой возможности я вообще не думал. В открытом доступе я взял экземпляр «Diccionario de Mujeres C'el`ebres» и вскоре широко раскрытыми от удивления глазами прочитал статью о Генриетте д'Антраг.

«Антраг, Каталина Генриетта де Бальзак.

Маркиза де Верней. Красивая французская аристократка. Фаворитка Генриха IV. Родилась в 1579, умерла в 1633 году в Париже. Была весьма образованна, но отличалась расчетливым холодным умом. Через два месяца после смерти прекраснейшей возлюбленной короля Габриэль д'Эстре Генрих IV страстно влюбился в дочь господина д'Антрага, графа де Малерба. Молодая женщина не замедлила стать любовницей короля, однако потребовала за это сумму в сто тысяч талеров и письменное обещание, что король женится на ней, если она в течение года родит ему ребенка мужского пола…»

Я снова перечитал этот пассаж. Сто тысяч талеров за любовную интригу с Генрихом всего через два месяца после смерти Габриэль? Генрих принял это условие. Документ, датированный первым октября 1599 года, был приведен в оригинале. Генрих торжественно поклялся жениться на Генриетте д'Антраг со всеми королевскими почестями, если она в течение года подарит ему сына. Как это было возможно? В это время Генрих уже вел переговоры с Флоренцией относительно своего брака с Марией Медичи? Но документ был подлинным. На нем был проставлен архивный номер, и он значился в каталоге рукописей Национальной библиотеки. Однако Генрих никогда не хотел жениться на Генриетте. Было ли его обещание жениться на Габриэль столь же лживым?

Я беспомощно оглянулся. Книги Луазлера и Деклозо лежали рядом с книгой того самого Жака Болля, которую я еще не успел раскрыть. Я открыл том и просмотрел оглавление. Сдержанное отношение, проявленное Катценмайером к этой написанной по-французски и чудесным образом изданной во Флоренции работе, показалось мне оправданным. Обширное хвастливое примечание не позволяло ждать ничего серьезного. Это было не историческое сочинение, а своего рода криминальный роман, порывающий со всеми установившимися традициями исторической науки. Почему этому сочинению было предпослано такое крикливое предисловие, я не смог понять, как ни старался. Кроме того, автор открыто отстаивал теорию отравления, что и было вынесено в заголовок: «Почему убили Габриэль д'Эстре?» Такое допущение показалось мне совершенно неправдоподобным. Как сказал Катценмайер? Яйцо кукушки! Я брезгливо отодвинул книгу в сторону.