Пурпурная сеть

Пан-Бендито – один из самых депрессивных районов Мадрида, хотя понемногу жизнь налаживается и там. В пятидесятые-шестидесятые годы прошлого века здесь оседали переселенцы из деревень. По ночам они строили себе дома, располагая лишь непонятно где раздобытыми кирпичами, листами шифера и помощью соседей. Уже довольно давно сюда провели электричество и канализацию, затем, в конце семидесятых, всех стали массово переселять в новостройки, а в девяносто восьмом, на излете века, открыли станцию метро, приблизившую район к центру столицы. Но по сути Пан-Бендито до сих пор оставался суровой, бедной и опасной городской окраиной. Выходцев из Ла-Манчи, Эстремадуры, Андалусии, которые в свое время возвели его собственными руками, теперь вытеснили новые переселенцы: румыны, латиноамериканцы, марокканцы…

– Тебе приходилось здесь бывать?

– И не раз, – ответила Элена. – Но это было уже давно.

– Когда я работал в Карабанчеле, нас отправляли сюда патрулировать улицы. Ветераны рассказывали всякие ужасы, говорили, что еще недавно, лет десять-пятнадцать назад, сунуться в этот район ночью решались только самые крутые ребята. Бывало, даже патрульные машины взрывались от баллонов с пропаном.

– А сейчас?

– Сейчас то же самое, но еще день, и разве мы не крутые ребята? – засмеялся Сарате.

Элена заметила, что Сарате хоть и шутит, но старается не смотреть ей в глаза. Возможно, боится, что она прокомментирует их мимолетный поцелуй в такси у гостиницы в Лас-Пальмасе. Но Элена не собиралась это комментировать. Как не собиралась признаваться, что стояла у него под дверью, готовая постучаться и сказать, что все-таки передумала. Чтобы отогнать эти мысли, она забеспокоилась о своей «Ладе». Надо было поехать на одной из приписанных к отделу «Вольво», дежуривших на Пласа-дель-Рей. Она боялась, что в их отсутствие с машины снимут даже колеса. Но как только они припарковались, Сарате окликнул двух самых подозрительных парней из тех, что околачивались на площади:

– Эй вы! Хотите заработать двадцать евро?

Он разорвал пополам двадцатиевровую купюру, отдал им половину, а вторую положил в карман.

– Вторую получите, когда мы вернемся, если машина останется целой и невредимой.

– Только не задерживайся, мы не будем торчать здесь весь день.

– Я мигом.

– Это поможет? – спросила Элена, когда они вошли в подъезд.

– Понятия не имею, такой трюк я видел в кино, – улыбнулся Сарате. – Уж не думаешь ли ты, что я регулярно рву двадцатиевровые купюры? При моей-то зарплате!

– Мар Сепульведа?

После долгого ожидания дверь им открыла женщина лет сорока; выглядела она неважно. Несмотря на чистую одежду и аккуратно уложенные волосы, в ней было нетрудно распознать наркоманку: исколотые руки, сгнившие от героина зубы… Возможно, колоться она перестала, но последствия такого образа жизни проходят далеко не сразу, если проходят вообще.

– Что вам нужно?

– Мы из полиции.

– Я трезвая, на неприятности не нарывалась и ничего плохого не делала.

– Мы пришли поговорить не о тебе, а об Айше Бассир. Знаешь такую?

– Смотря что вам от нее надо: если вы собираетесь отравлять ей жизнь, то не знаю.

– Можно мы войдем? – Инспектор решила пока не рассказывать о судьбе Айши: предугадать реакцию Мар Сепульведы на такую новость было невозможно.

Квартира оказалась гораздо уютнее, чем можно было ожидать. Бедная, с дешевой мебелью, но чистая и опрятная.

– Симпатично тут у тебя, – попыталась задобрить хозяйку Элена.

– Квартира – полное говно, но другой у меня нет. Бачок сгнил, воду приходится сливать из ведра, на кухне ничего не работает, питаюсь консервами и бутербродами. Могу предложить вам воды из-под крана, она вкусная.

– Спасибо, не надо.

В комнате стоял продавленный диван, но она подвела их к складному столу, вокруг которого были расставлены четыре стула. Все сели.

– Так что натворила Айша?

– Мне жаль, что приходится сообщать тебе такую новость. – Инспектор тщательно подбирала слова. – Но ее убили.

Мар замерла, подняв брови, а затем покачала головой и улыбнулась почти без грусти, как будто вся ее жизнь состояла из плохих новостей.

– Я знала, что так будет, – сокрушенно вздохнула она.

– Кем тебе доводилась Айша?

– Она была лучшей подругой моей дочери Ауроры. В приюте они всегда держались вместе. И пропали вместе.

Элена и Сарате обменялись встревоженными взглядами. Оба подумали об одном и том же. Неужели, вопреки мнению Марьяхо, второе «мероприятие» последует сразу за первым? Неужели скоро Аурора будет проходить через то же, через что прошла Айша?

– Мар, нам нужна твоя помощь. Расскажи, когда они исчезли, расскажи все, что знаешь об Айше.

– Она сирота. Хотя, может, и не сирота. Я точно не знаю. Дочка говорила, что она перебралась через пролив одна. Айша уже жила в том приюте, когда у меня в последний раз отняли Аурору и отвезли туда.

– Почему у тебя ее отняли?

Мар развела руками, с трудом подбирая слова.