Пурпурное Древо Порфирия

- Тихо, - прикрикнула дородная Ясельда на свое девичье воинство. - Тут вас угостить не можем- не место мужчинам в доме Лады. А в селище наше милости просим: там давно и столы накрыты и меды наварены.

Прошло не так много времени, и князь со своими спутниками уже сидел за столом в длинной общинной избе. Из уважения к гостям каждому выделили по вместительной глиняной миске. Сами хозяева ели по двое-трое, сосредоточенно доставая деревянными ложками наваристую похлебку из уток и тетеревов, сдобренную кореньями желтой моркови. Серый закусывал эту благодать пышным пшеничным хлебом, ломти которого были щедро навалены на столе. Время от времени мальчишка косился на князя-медведя, который как ни в чем не бывало чинно сидел во главе стола и плотоядно отхряпывал от свиного окорока неслабые кусищи. За первым блюдом подали сочную разваренную баранину, мелко накрошенную на деревянном кружке-тарелке. Жирное мясо вкусно заедалось сладкой крепкой луковкой. Пенный стоялый мед и горьковатое ячменное пиво пили из деревянных ковшей. Серый потянулся было, да тут же схлопотал ложкой по затылку от всевидящего дядьки. Сидящие за столом хозяева-кривичи покосились и так же молча отвернулись. Пришлый своего мальца учит- чужие не мешайся. Замкнутая лесная жизнь среди непроходимых лесов и болот приучила их к немногословию. Кряжистые, как на подбор щеголявшие рыжеватыми кудрявыми бородами, мужики сами смахивали на бурого хозяина леса- Топтыгина. Еще на входе в село путники приметили столб, обтесанный в виде медвежьей фигуры. Пасть украшали настоящие звериные челюсти. Неудивительно, что в этих местах люди более других светлых богов почитали Ладу, чьим зверем издавна считался косолапый.

Здешний лес отгородился от всего остального мира чащобами и непролазными болотами. Зимой, когда холод скует хляби, еще можно как-то пройти-проломиться, хоть и густой хвойный лес встает на пути буреломами и громадными дикими камнями. Местные кривичи селились на огнищах. Ранней весной, когда еще не везде сойдет снег, пускают огненный пал по поваленному сухостою. Тут тоже нужна сноровка: поджигают с края, чтобы ветер сам гнал пламя. Накормленная золой лесная земля будет щедро родить не один год. Рядом ставили жилые избы и хозяйственную постройку, огораживая крепким тыном. Хоть от голодного лесного зверя оборонит, хоть от дурного человека. Дома были хоть и неказисты- кривоватые, местами с неровно уложенными бревнами, зато из крепкого леса, щедро протыканные сивым теплым мхом. Крохотные подслеповатые окошки были затянуты бычьими пузырями и давали мало света.

Подали сладкий гороховый кисель и духовитое медовое сочиво. И всем хорошо угощение, только князю в его новом медвежьем облике пришлось несладко. Попробовал хлебать питье как раньше- навскид из ковша, да звериная глотка мало к тому приспособлена. Только забил клейкой рыжей жижей ноздри и сам весь облился. Пришлось Ольгерду сунуть морду к самому ковшу и лакать. Сначала дело шло медленно, но потом князь приспособился и быстро опорожнил поднесенную чашу.

- Ты не серчай на Ясельду, добрый человек, - пробурчал в бороду седовласый кривич, по всем ухваткам, видать, местный старейшина. - Не со зла девка тебя оборотила. - Тут он исподлобья глянул на могучую жрицу, тщетно пытающуюся спрятать свои обильные телеса за плетеную занавеску у входа. Она вытягивала шею, пытаясь разобрать, о чем же секретничают мужчины.

- Несчастливая она. Наши местные ее не сватают, вот она и взъелась...

- Что так? - осведомился пегий Хельги, сыто отдуваясь и гладя свой раздувшийся живот. - Девка она вроде бы справная, - и нурманин руками изобразил округлости, по его мнению придававшие жрице женского обаяния.

- Она, вишь, какая оглобля вымахала, - степенно ответствовал староста. - А у нас народ все больше невысокий. И характер у нее опять же того, не сильно покладистый. - Кривич крякнул. - В меня пошло дитятко. - Тут он оживился, словно какая-то замечательная мысль пришла ему в голову, и всем своим грузным туловищем наклонился к Хельги: - Послушай, так бери ее за себя, коли любо. Сядешь тут, построишься. Земли кругом- бери не хочу. Что обработаешь, твое станет. Хату тебе справим. Я за дочкой приданное сильно богатое дам : шкур соболиных и куньих, зуба рыбьего костяного, сошник железный, топор тоже. Даже алатырь-камня солнечного не пожалею!

Мужик сопел, прикидывая чем бы еще прельстить заезжего гостя. Тут в разговор встрял Шиш.

- Что за камень такой? - поинтересовался он. - Слыхать- слыхали, а видеть никогда не доводилось.

Кривич полез в кошель на поясе и осторожно неуклюжими короткими толстыми пальцами извлек горсть застывших медвянных капелек. Желтый прозрачный янтарь заискрился в свете очажного огня. Путники, затаив дыхание, смотрели на маленькое светящееся чудо. В одном кусочке Серый даже разглядел жука со смешно растопыренными усиками. Он казался совсем живым, хотя было совсем не ясно, как можно существовать в камне. Зеленые жесткие надкрылья были полураскрыты, словно насекомое пыталось взлететь и не могло.