Пурпурное Древо Порфирия

Возбужденные голоса саамов разносились далеко за пределы вежи Старшей Головы, в которой по обычаю продолжали собираться на совет. Вести о гибели нурманского войска под предводительством Хокона вскружили головы самым осмотрительным.

Ольгерд вздыхал. Он как никто другой понимал, что и оставшиеся вестфольдинги с легкостью перебьют всех оленьих людей.

- Корабли пожечь надобно, - вставил свое веское слово Шиш, обрадованный победой не меньше саамов. - Плотики горючие соорудить и по темноте к драккарам подогнать. Они, чать, не каменные, полыхнут так что любо-дорого! Помню вот в Царьграде...

- Будет тебе, - прервал воспоминания старого вояки князь-медведь. - Полыхнут, говоришь? А про охрану ты не подумал? Зуб даю, что сразу твои плотики заметят, на полет стрелы до кораблей не допустят. Потом-то что? Пуганная ворона куста боится! Как их дальше выманивать станем?

Серый затаив дыхание ловил каждое слово взрослых. На совет его, конечно, никто не приглашал, но и не выгоняли. Вдохновение военных действий захватило его с потрохами. Теперь мальчишка бредил сражениями и регулярно приставал к старому дядьке, чтобы тот учил его драться мечом.

Тем временем Ольгерд продолжал развивать свою мысль:

- Нужно остатних викингов тоже в ловушку затянуть. Болото гиблое, есть тут где поблизости?

Саамы зашумели, перебивая один другого. Каждый хотел отличиться, указав князю требуемый буерак. Но все сходились в одном, страшнее трясины, чем той, в которой живет Болотная старуха Оадзь, нет и быть не может. Оленьи люди были в полном восторге:

- Вот и будет ей подношение! А то телочку оленью что ни месяц требует.

- Пусть злых заманивает своими лягушачьими песнями, саамы меньше пропадать станут.

Ольгерд слушал эти возгласы весьма скептически. Дело было не в том, чтобы порадовать неизвестную ему Болотную старуху. Как уговорить вестфольдингов притащиться в это гиблое место, вот в чем вопрос! Саамы, похоже, до такой степени уверовали в организаторские способности человека-медведя, что просто даже и не сомневались: раз он сказал, идти чужакам в болото, так значит и пойдут как миленькие, стройными рядами.

- Их должен позвать кто-то свой, знакомый! - размышлял вслух князь. - с чужим Оттар не пойдет. А манить по-прежнему на золото станем. Мол, Хокону с воинами не унести, много там всего сильно.

Чем дольше обыгрывал Ольгерд эту идею, тем больше она ему нравилась. Гонец от старого ярла, что может быть естественнее! Но кому поверит Оттар? Опять отправлять Хельги? Князь бросил взгляд на израненного нурманина, расслабленно развалившегося на оленьих шкурах. С его шеи до сих пор не сошла багровая синева, а лицо было испещрено мелкими порезами. Когда его нашли саамы-разведчики, он был явно не в себе: сидел, раскачиваясь, на берегу водопада, а в руке у него был зажат рог от шлема Хокона Старого. Понемногу Хельги оправился, но с тех сделался совсем немногословен. Ольгерд с сомнением покачал головой. От нурманина теперь проку мало, да и не проведешь Оттара на одной и той же мякине второй раз!

Князь нерешительно взглянул на Шиша, потом задумчиво перевел глаза на Серого. Нет, все не то! Только викинг говорящий по-нурмански сможет быть достаточно убедительным! Ольгерд проклял свое новое медвежье обличье. Если бы не бурая шерсть, он с легким сердцем отправился бы сам.

Тут с улицы, из-за плотной утепленной мехом двери, раздались мерные глуховатые удары бубна. Перед вежей стояла старушка-нойда, та самая, что когда-то так уверенно признала в заколдованном Ольгерде человека. Теперь ей помогала хорошая знакомая Серого- Настай. Исполненная важности девочка надувала круглые румяные щеки и усердно била в бубен.

- Пришла узнать как дела, однако, - дружелюбно улыбнулась знающая женщина. - Слыхала, как ты сильно быстро чуть не половину черных людей положил. Может, и я на что сгожусь?

"Чем бес не шутит, " - подумал слегка ошарашенный князь. И решил поделился со странной бабкой своими трудностями. Старушка же во время всего повествования больше глядела не на рассказчика, а на мальчика-волчонка, скромненько притаившегося в углу вежи.

- А ты что скажешь, дитя волка? - произнесла она, обращаясь явно к Серому, когда Ольгерд замолчал.

Мальчишка замялся.

- Я тут подумал, - нехотя пробурчал он. - А что если чаклей попросить?

У очага из серых камней повисло неловкое молчание. При чем тут подземный народец? Ну да, есть в них толика колдовских сил, так ведь таких, как и сами чакли, манюсеньких. Им, потешникам, только бы хихикать и людей передразнивать, других дел нет.

- Что ж вы разумника своего не хвалите? - опять удивила всех нойда, оправляя красный замшевый пояс на меховой одеже. - Малец дело говорит. Надо за подмогой к чаклингам идти, по-другому никак.

И пояснила, с усмешкой вглядываясь в недоуменную морду князя-медведя:

- На небольшой срок чакля чем хочешь обернуться может. Что и как говорить, ты ему живо объяснишь- подземные люди страсть переимчивы. Он и заведет чудь заморскую в болото. Только уговорить чаклингов надобно, они кого угодно слушать не станут.