Пурпурное Древо Порфирия

- Едет Токи себе в сумерках по еловой чаще, по сторонам поглядывает. И вдруг видит: мелькнули в кустах над зеленой порослью меха ветвистые рога. "Ага!" - думает. - "Так вот ты какой, таинственный зверь индюк!" Стрелой соскакивает он с коня и бросается в лесную чащу. Зверь оказался резвым, даром, что совсем небольшой! Индюк в болото- и Токи за ним, индюк в заросли кустов- и Токи туда же. Наконец, устав от долгой погони, зверюга юркнула в какую-то нору и затаилась. Делать нечего, пришлось Токи Хьервардсону скидывать подбитый мехом плащ и протискиваться в вонючую узкую берлогу. Корни деревьев лезли ему в глаза, а песок с глиной забивали нос и рот. Но смелый Токи полз вперед, потому что обеты принесенные в Йоль над чашей священны для каждого викинга. Наконец, он услышал шумное дыхание и понял, что деваться индюку некуда. "Иди скорее к папочке, гусь лапчатый!" - прошипел Хъервардсон. "Сам ты хрен моржовый!" - неожиданно донеслось до него из темноты. Оказалось, что загнал Токи никого иного, как царя подгорных гномов- Драндвари. Он как раз пришел в лес поискать под снегом разрыв-траву, чтобы свести рога которыми наградила его неверная жена. Подземный народец очень обидчив, а Токи к тому же стал охотиться на Драндвари в совершенно неподходящий момент. Неудивительно, что почтенный гном был не просто рассержен, а дико взбешен. "Ты, оглобля деревенская, во имя всех светлых богов Асгарда, отвечай, что тебе от меня нужно?" "Ничего, если ты не индюк, "- бодро ответил Токи. Уж лучше бы он этого не говорил. Разгневанный гном от нового оскорбления потерял рассудок и проклял своего врага самым страшным гномовым заклятием: "Умли-друмли-вейс!", что значит "Чтоб тебя разорвало!" Несчастного Токи тут же разнесло на мелкие кусочки. Большим утешением для его родни было то, что мстить за него было некому: вспыльчивый рогатый гном тоже погиб при взрыве. Отсюда мораль: никогда не отказывай женщине, даже если она и не очень хороша собой. Ведь если бы Токи Хьервардсон ублаготворил встреченную троллиху, ничего бы этого не случилось.

История, рассказанная Гарольдом Гардрадой понравилась всем чрезвычайно. Раскрасневшийся Ольгерд хохотал и хлопал себя по ляжкам. Викинги откровенно ржали, а русичи от души им вторили. Только пегий Хельги не особенно веселился. Глядя на него, нурмане ехидно подталкивали друг друга локтями.

- Да уж, Хельги, твое счастье, что у людей Одина на башке рога не прорезаются как у гномов! - оскалился в хищной ухмылке Гардрада. - Не то, твою плешь, пожалуй, к самому полу бы пригнуло!

Нездоровое, с розовыми оспинами от огненных метин лицо викинга приобрело сизый оттенок. Огромные кулаки сжались. Казалось, он был готов броситься на своего предводителя.

- Что ты вылупился, как вареная ливерная колбаса?! - Гардрада искренне наслаждался нарождающимся скандалом. - Думаешь, что я твоя милая женушка Сигрид? - Тут веселый блондин прихотливо изогнул стан, кокетливо захлопал глазками и завращал бедрами. Нурмане уже просто визжали от хохота.

Хельги внезапно понурился и, опустив голову, побрел прочь. Большие неуклюжие ступни его отчетливо шлепали по влажному прибрежному песку. Скоро сгорбленная фигура Хельги совсем исчезла из виду. С той стороны теперь доносилось только приглушенный вздох, всплески и почти неслышное хихиканье.

- Что это с ним? - словно про себя удивился Претич. - Никак мужик умом тронулся. Нешто пойти глянуть?

И он вопросительно взглянул на Ольгерда. Тот пренебрежительно махнул рукой.

- Будет тебе, воевода, беспокоиться. Зуб даю, что его там девы-водяницы утешать взялись.

Гридни долго еще гомонили у затухающего костра. Только Серый в своем укрытии медленно уплывал на ласковых волнах сна. Ветки ивы тихо склонялись к нему, шелестели и шептали:

- Спи, волчонок, закрывай глазки. День твой был долгим, засыпай скорее!

И звучали смутные хрустальные колокольчики, убаюкивая мальчика, а из сизых длинных листочков выглядывали синие с поволокой русалочьи очи.

- Вы же по осени спать укладываться должны, - медленно, с трудом преодолевая дремоту, удивлялся бывший оборотень.

Девичьи голоса смеялись:

- Так нашумели вы, воду замутили, ил-песок со дна подняли. Разве тут уснешь? А ты спи, маленький брат. А как подрастешь- возвращайся, мы будем ждать.

Кружились листья, и звезды собирали на темном небе свой хоровод. Убаюканный мальчик спал, подложив под острый подбородок худенькие кулачки.

Поутру в густом сером тумане отплывали лодьи. Ольгерд, опершись о край, пристально вглядывался в удаляющийся берег. Его острые глаза пытались уловить там хоть какое-то движение.

- Не забыл ли ты что на том берегу, брат? - спросил его Гардрада, неслышно подходя сзади.

- Да нет, просто показалось, - отмахнулся князь, с трудом отводя глаза от полускрытого рассветной дымкой песчаного берега. Мысли его неожиданно обратились к Домогаре. Как-то она там управляется одна? Вспоминает ли его? И Ольгерд тяжело вздохнул.

***