Пурпурное Древо Порфирия

- Что же мне теперь делать? Ведь она жена мне как-никак, - вопрошал князь. Несмотря на потрясение, он теперь больше походил на прежнего Ольгерда, словно слезы и ярость смыли с него сосущую паутину.

- Княгиню - в монастырь. Помочь ей там не помогут, но как с такими обращаться, они знают. А тебе самому я вот что присоветую: женись-ка ты на бабе простой да без вывертов. Оно и ладно будет.

- Домогара! - застонал Ольгерд, проваливаясь в спасительное забытье.

Прошло совсем немного времени, у князя появились дети. Румяная Домогара часто выносила показывать их народу. Дородная княгиня выплывала во главе целой процессии нянек. Наклоняясь над своими щекастыми отпрысками, она с гордостью декламировала:

- Кий, Щек, Хорив и сестра их Лыбедь.

А князь стоял рядом и смущенно улыбался.

Взгляд волка

Старец Порфирий умирал. Кожа пожелтела и высохла, туго обтянув заострившиеся скулы. Целыми днями лежал он без движения, лишь изредка передвигая по одеялу обессилевшие руки. Служка часто открывал окно, и в тесную келью, заполненную тяжелым духом больного человека, влетал свежий ветерок. Он приносил с собой запахи весны, тонкие, горьковатые и будоражащие.

- Господь дал мне узнать цветение, да только вряд ли доживу я до плодов, - тихо, еле слышно шептал монах пришедшему навестить его князю.

- Ну, ты это брось, отче, - с возмущением отмахивался Ольгерд. - Ты моих детей крестил, ты их и венчать будешь, когда время придет. Ишь чего удумал, помирать!

- Будет тебе, князь, - устало оборвал его Порфирий. - Я, сам знаешь, в хворобах разбираюсь. Каждому на земле свой срок отпущен. Мой к концу подходит.

Однако смирение не входило в число добродетелей Ольгерда. Он твердо решил, что не допустит гибели старца. Только как же ему помочь? Тяжелые думы не отпускали князя ни на минуту. Опечаленный, укладывался он в супружескую кровать.

- Опять грецкого зелья напоролся? - незамедлительно по-своему истолковала угрюмость мужа княгиня. - Сколько раз тебе говорила: на ночь не нажирайся! Съел полсвиньи, и хватит. О здоровье уже думать пора, а ты все как дите малое!

- Цыть, не зуди, - рыкнул Ольгерд. - Без тебя тошно.

- Гляньте на него, тошно ему!- заголосила Домогара. - А мне не тошно на рожу твою смурную глядючи? Сейчас настойки травяной принесу, полегчает.

- Дурища ты неразумная, - беззлобно выругался князь. - Не объелся я, на душе тяжко.

- Случилось что? - обеспокоенная супруга присела на край кровати.

- Да Порфирий уж больно плох. не сегодня- завтра помрет.

- Батюшки-светы! Что ж ты молчал? - всполошилась Домогара. К старцу она питала самые теплые чувства, так как не без основания считала, что именно он устроил ее брак с князем.

- Ну вот сказал, - огрызнулся ее муж. - И что толку? Чем ты ему поможешь?

- А вот и помогу! - княгиня уперла руки в боки. После рождения детей ее габариты стали еще внушительнее. Так что теперь над Ольгердом нависли весьма солидные и разгневанные телеса.

- Я чай не безродная какая! - Домогара горделиво вздернула пухлый подбородок.

- Это ты-то? - князь подавился глумливым смешком. - Что ж у тебя за родня такая сильномогучая?

- Тетушка у меня есть, - скромненько пояснила его супруга. - Старушка в лесу живет. Сходи к ней, от меня подарочек отнеси, может присоветует чего?

- Что-то не припомню я, чтобы тетка твоя у нас на свадьбе гуляла, - буркнул Ольгерд. В принципе, он был не против навестить родню своей жены, тем паче, что этим можно спасти Порфирия. Только в глубине души князя не покидало чувство, что ввязывается он во что-то исключительно паршивое.

- Домоседка она, - отозвалась Домогара. - Почитай уж лет сто из чащобы своей не вылезает. Спать давай. Утро вечера мудренее.

Поутру, с узелком, врученным супругой и верным Шишом, Ольгерд отправился на поиски таинственной тетушки. Искать пришлось недолго. Казалось, что деревья сами расступаются перед ними, указывая дорогу зелеными лапами.

- Гляди-кось, в самом деле, избушка, - обрадовался дядька. Он привстал на стременах и пальцем указывал на уютный веселенький домик, стоявший посреди поляны.

Завидев нежданных гостей, хозяйка выглянула на порог. Солнце светило ей в глаза, и она близоруко щурилась, стараясь разглядеть прибывших.

- Подобру-поздорову вам, тетушка, - низко поклонился князь, спрыгивая с седла.

- И вам того же, гостенечки дорогие, - приветствовала их пухленькая старушка певучим голосом. - А ты часом, не моей ли племяшки муж будешь? - обратилась она к Ольгерду.

- Он самый, - улыбнулся тот. - Она гостинчик вам шлет.

- Ну, так милости просим в дом. Я мигом стол накрою.