Пурпурное сердце

Она открывает сумочку и достает вставленную в рамку фотографию Уолтера в военной форме. Майкл сразу же узнает в нем того молодого человека, который приходил к нему во сне на берег ручья и чье присутствие так вдохновило его игру на саксофоне.

Рамка серебряная — возможно, из настоящего серебра, и выглядит как новая. У Майкла не так уж много серебра, но он догадывается, что такого блеска металла можно добиться лишь частой полировкой, раз в несколько дней как минимум. Он старается понять, о чем это говорит.

Дрожащим голосом он спрашивает:

— Это настоящее, правда?

Она не отвечает.

Беря фотографию, он видит кольцо у нее на правой руке. Камень в тяжелой оправе из белого золота придает ему старомодный вид. Он удерживает ее руку в своей, разглядывая кольцо.

И слышит себя, с нежностью в голосе говорящего:

— Я думал, ты снимешь его и спрячешь в комод.

— Спасибо, — говорит она. — Теперь я понимаю, что не зря проделала весь этот путь. И запомни: я никогда, никогда не сниму его.

Он испытывает неловкость и смущение оттого, что стоит так близко к ней, полуодетый, держа ее за руку. Наконец он отпускает ее и пятится назад. Но ее глаза продолжают внимательно следить за ним.

— Прошу прощения, что не могу предложить Вам достойного угощения, — произносит он. — В доме еще нет электричества. Условия, прямо скажем, походные. Но мы могли бы поехать в город и позавтракать. Еще раз прошу меня извинить.

— Пожалуйста, не извиняйся.

— Почему ты вышла за него замуж?

Майкл поражен тем, что произносит эти слова. У него вдруг возникает ощущение, будто он наблюдает события в ретроспективе, переходя от настоящего к прошлому. Как если бы, глядя на незнакомый стул, появившийся в доме, он твердо знал, что этот стул находится здесь вот уже много лет. Разве что вариант со стулом был бы более предпочтительным.

Она хочет что-то сказать, но он опережает ее.

— Нет, это глупый вопрос. Даже не отвечайте на него. Уолтер погиб. Почему же Вам нельзя было выйти замуж? Извините.

Он направляется к кухне, как будто собирается заняться завтраком, но готовить явно не из чего. Ему просто нужно занять себя чем-нибудь, отвлечься. Стоять на месте уже невмоготу.

Мэри Энн не нашлась с ответом.

— У меня просто вырвалось это. Простите.

— Я все понимаю.

— Так что еще Вы привезли показать мне? Вы ведь сказали, что у Вас есть кое-что еще.

Он приглашает ее присесть на матрац, который служит ему диваном, и она садится, аккуратно одергивая юбку. Майклу совестно за то, что он усадил ее здесь. Матрац не совсем чистый. Как впрочем, и все в этом доме. Обстановка явно не для нее. Ему следовало бы предложить ей кое-что получше.

Она достает еще одну фотографию, на этот раз маленькую и с загнутым уголком, и протягивает ему.

— О Боже. Четыре мушкетера.

Уолтер, Эндрю, Бобби и Джей. В первый день после высадки на тот вонючий остров. В памяти опять оживают сцены из прошлого. Он кладет фото на матрац. Может быть, потом он и будет рассматривать его часами, но сейчас нужно отложить его в сторону.

— Я даже не представляю, что все это значит, Мэри Энн. А Вы?

Он позволяет себе взглянуть на нее. Он знает, что все это время она изучала его.

— Знаю ли я? Могу ли объяснить?

Вновь воцаряется молчание.

Она опускает руку в сумку и на этот раз достает маленькую плоскую коробку. Он чувствует, как у него внутри все сжимается. Он не знает почему, но ему не хочется дотрагиваться до коробочки. Она кладет ее к нему на колено, и он с опаской, будто в ней может прятаться ядовитая змея, открывает крышку. Но содержимое гораздо опаснее змеи. Это армейская медаль.

— «Пурпурное сердце»[1] Уолтера, — говорит Мэри Энн.

Она могла бы и не говорить этого. Он и так знает, что это. Резким движением он захлопывает коробку и возвращает хозяйке. Ему кажется, что лицо его сейчас мертвенно-бледное.

— Я не в силах смотреть на это.

— Почему?

— Я не заслужил этого. Я хочу сказать…

— Ты сам-то слышишь, что говоришь, Майкл?

— Нет, нет, я никогда не слушаю себя, когда говорю.

Она смеется, возможно, над его волнением, а может, и над своим.

Она спрашивает, верил ли он раньше в реинкарнацию, в перевоплощение.

— В реинкарнацию? Нет. То есть я хочу сказать, я никогда не думал об этом. Мне казалось, такие вещи будут волновать меня уже после смерти. Но почему Вы спрашиваете? Вы думаете, причина в этом?

— А ты можешь объяснить это иначе?

— Ну, я просто подумал, что этот парень, его душа мне хорошо знакомы. Я общался с ним на спиритическом сеансе.

— Но тебе знакомо и его прошлое.

— Да, верно, и вот это уже непонятно.

Повинуясь внезапному порыву, он поднимается с матраца и бежит по лестнице наверх, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Он отыскивает спиритическую доску и задерживается, чтобы надеть рубашку, которая, как ему кажется, придаст ему ощущение защищенности.

Пока он несет доску вниз, ему вспоминаются слова Уолтера: Не бойся. Это только ты.