Пурпурный рассвет. Апогей. Часть 1

— Я пока занимаюсь анализом данной проблемы. Когда закончу с работой здесь, мы это обсудим. Конец связи.

Лесной положил трубку.

Стив сел на пол и обхватил голову руками. Очень знакомое ощущение из детства, когда родители оставили тебя в гостях у друзей и обещали вернуться через пару дней, но что-то идет не так, и они сообщают, что заберут тебя намного позже. И все детские планы на каникулы катятся в тартарары, и ты запираешься в комнате, на втором этаже чужого дома, пытаясь побороть обиду и грусть, понимая, что ты бессилен что-то изменить.

«Воеводов собирается вылетать через десять дней. Если Кир не успеет вернуться к этому времени, то они улетят без меня. Я не могу бросить реактор, от меня зависит обеспечение энергией всего „Истока“, но и Лесной не может отказаться от своей задачи, без него ребята просто не долетят до Штатов без навигации, вообще полеты станут почти невозможны. Остается только смириться и надеяться на то, что Лесной успеет.»

22.21 по Московскому времени

База «Исток».

— Чем занят? — Спросила Вика.

Мягкое прикосновение к плечам. Князев чуть подался назад, уперевшись головой в грудь Вики и положил ладонь на ее руки.

— Речь Тимура и наш разговор после натолкнули на размышления. — Саша отодвинул ноутбук и повернулся к девушке.

— И о чем же?

— У нас порядка пятидесяти детей на базе, все разного возраста. Скоро появятся новые, все больше и больше пар образуется, а как введем в эксплуатацию новый семейный корпус, то этот процесс ускорится. Надо уже сейчас думать о системе образования. Начиная с аналога «детских садиков» и заканчивая школой. Людям надо работать и для этого необходимо их освободить. Да и чего греха таить, далеко не каждый родитель хорошо справляется с задачей воспитания. Так что нужно очень тщательно подойти к этому вопросу.

— У нас есть бывшие учителя, можно собрать «допурпурные» учебники, переоборудовать несколько помещений под учебные классы, разделить детей на возрастные группы и готово. Надо только занять их на подольше, ввести дополнительные предметы, более прикладные. Блин, чуть не забыла, надо же еще все эти штуки, что Стив с Киром изобретают, тоже изучать. — Вика селя рядом с Князевым.

— Нет, так не пойдет. Вот вспомни свое школьное образование. Нравилось тебе там? Не думаю. Из всех людей, кого я знал, никто не отзывался лестно о системе обучения в обычных школах. Вот смотри, покажу на примере. Ты любишь оружие, и хорошо в нем разбираешься. Ты знаешь из чего оно состоит, затворные рамы там всякие, спусковые крючки, возвратные пружины, газовые камеры. Знаешь как устроены патроны, из-за чего они стреляют. И, самое главное, ты понимаешь, для чего тебе нужно это оружие, как его применять. А представь если бы тебе сначала показали порох, потом капсюль, пулю, разжевали что это и с чем его едят. Потом через год уже объяснили, что такое магазин, еще через год устройство затвора, и, спустя еще год, прицельные приспособления, ствол и все остальное. А ты — ребенок, у тебя время несется в десять раз быстрее, за день тысяча событий, для тебя неделя — как для нас год по насыщенности. Когда ты перешла к изучению спускового крючка, ты уже напрочь забыла, что такое патрон и как он работает. Сильно бы ты соображала в оружии? Вот и я о том же. — Князев откинулся на стуле и завел руки за голову. — Блин, вот сейчас, когда уже со стороны начинаешь осмысливать всю жизнь до пандемии, понимаешь, насколько неправильно все было организованно, даже та же система образования. Да, цель была благая, занять детей пока родители работают, но как все подавалось, в этом был корень проблемы. Ведь такое фрагменитрование информации полностью убивает способность к целостному видению и анализу общей картины. Не знаю, может кому-то было выгодно, чтобы люди росли, способные видеть только части общего, но не собрать доступную информацию в целостную картину?

— Да, школа, а точнее то, как нас учили, та еще жесть. — Вика закатила глаза вспоминая годы в школьных пенатах. — Например литература, я бы ставила к расстрельной стене, тех кто ввел в школьную программу Достоевского! Да, это классика, его необходимо изучать, но как ребенок, еще не столкнувшийся со всеми тяготами жизни, может понять все мысли, заложенные автором. К тому же его произведения слишком тяжелые и депрессивные для раннего возраста. В десятом классе разбирают «Преступление и наказание», ученикам шестнадцать-семнадцать лет, они еще из родительского гнезда не вырвались, а уже должны понимать мотивацию героя зарубившего свою арендодательницу. Не спорю, детей надо готовить к взрослой жизни, но как их насильно заставляют читать то, что им непонятно, это вызывает отторжение к чтению в общем.