Пурпурный рассвет. Конфликт

— В смысле, чему? Вроде, ты у нас за безопасность, и должен соображать. Помнишь, как мы из «Рассвета» сваливали? Я больше такого пережить не хочу, как тогда в тачке. Когда одна известная нам особа газовую шашку достала. Я тогда думал, что лучше сдохнуть. Глаза горят, кашляешь так, что готов легкие выхаркнуть. Все горит. И это ладно еще я, а дети? Не, нам без противогазов никак.

— Хм, соображаешь. — Тимур почесал затылок. — Много они места занимают?

— Если чисто «газы» взять, то как раз полный грузовик, там фильтры много места занимают. — Джавид показал руками размеры контейнеров с банками фильтров для противогазов.

— Отлично, ну давай тогда их в первую ходку и вывезем. А то я уже голову сломал, что первое потащим. Здесь добра — не на один Новороссийск хватило бы. Надо теперь придумать — где все это хранить. У нас в «Истоке» тупо места не хватит, а оставлять — жалко. Буду сидеть и переживать, что размарадерит кто-то. Оставим здесь двоих-троих человек на охране, и несколько дронов повесим. Еще что-нибудь интересное видел.

— Кухня наша довольна будет, здесь консервированных продуктов — Ашан нервно курит в сторонке. Я даже картошку консервированную видел. Дегидратированных продуктов много, полезная штука.

— Ни фига себе ты слова умные знаешь. — Юлаев пробежал глазами по списку запасов и добавил новый пункт.

— Слышь, Задорнов, я, может, и задрот, но книжки читал, да и работал на складах много.

— Да ладно тебе, я же просто шучу. Стараюсь хоть немного разрядить обстановку. Ладно, собирай всех, пора уже отчаливать. И так уже все голодные.

24 августа

Город Геленджик

9.24 по московскому времени

Полотно роллворот нехотя поползло вверх. В нос ударил запах пыли и затхлого воздуха. Гараж давно не открывали, месяца два точно. Марк осмотрелся. Солнечный свет пробивался через узкие окна под потолком и приятно играл на хроме нескольких мотоциклов, стоящих в ряд. Их он здесь никак не ожидал увидеть. Дом, судя по фасаду, принадлежал довольно обеспеченной семье, и найти в гараже шесть стальных коней он никак не рассчитывал.

Посмотрел на кафельный пол, покрытый приличным слоем пыли — людей здесь не было с самого Пурпурного. Да и откуда им здесь взяться, владельцев он нашел в спальнях, далеко ходить не пришлось. В детской — три тела. В одной кровати, судя по одежде, девочка, возраст определить не возможно, уж слишком вирус высушил тело, но явно старше десяти лет. В другой, совсем малявка, года два — три. Детская маечка с веселым принтом радужного пони выглядела гротескно и дико на крошечном высушенном трупе, лежащего в объятиях мумии матери. Отца семейства нашел на первом этаже. Вирус до него не успел добраться. Скорее всего, жена и дети умерли в первую волну, а он не смог этого вынести и решил отправиться следом за ними. Пустая бутылка водки рядом с ванной, успевшие почернеть пятна засохшей крови на краях ванной, широкий кухонный нож с заляпанным лезвием и изрядно сгнивший труп, ставший пристанищем для тысяч личинок. Увиденное не вызвало у Сахарова никаких эмоций, вообще, полный штиль. Словно посмотрел на проезжающий мимо автомобиль или на облака в небе. Раньше, до эпидемии, вид изувеченных человеческих трупов вызвал в нем бурю эмоций: прилив адреналина, всплески ярости, агрессии и какое-то подобие радости. Он ненавидел людей всем свои существом, а сейчас то-то изменилось. Глубоко в сознании щелкнул какой-то потайной рубильник, и весь механизм его психики заработал по другому. Что послужило катализатором этого, Марк пока не знал, но то, что «он» два месяца назад и «он» сейчас — абсолютно два разных человека, осознавал определенно.