Пурпурный рассвет. Конфликт

— Знаете, я всегда опирался на свою интуицию или, если проще выразиться, чуйку. Гипертрофированная она у меня какая-то, постоянно чувствовал, если впереди ждет головняк, в мелочах и обыденных вещах хорошо выручало, перед началом эпидемии вообще с ума сходил от предчувствия. — Тимур потер пальцами переносицу. — А сейчас мне спокойно, даже как-то хорошо. Последние дни места себе не находил. Предательство Леры, смерть Ларисы и Юли, помешательство Вадима, я почти опустил руки, стал раздражительным и агрессивным, но узнав Лесного и его планы, словно обрел гармонию с собой. Намного проще, когда ты не просто кроха умершей цивилизации, а капля надежды.

— А ты что молчишь? — Прайс повернулся к Сахарову.

— Сказать нечего вот и молчу. Сам еще не определился. Никогда не скрывал, что откровенно ненавижу людей, после эпидемии неприязнь лишь усилилась. Человек человеку — волк. Вспомните Тафара с Агнией, рассветовцы эти, сектанты с которыми ты сам столкнулся. Грызутся, насилуют и убивают, даже тогда, когда выжили единицы. Строить какое-то общество, пытаться что-то дать, организовать, то же самое, что стремится научить рыбок в аквариуме разговаривать. В людях слишком много грязи и зла, которые найдут способ вылезти наружу. И какое бы просветленное будущее вы там не хотели создать, все это лишь розовые мечты наивных детей. Разогнать анклавы — поддержу, но дальше — увольте. Просто не трогайте меня. С вами мне легче, не знаю почему, но легче. Но в общине я начинал чувствовать, что теряю над собой контроль. Так что пусть выживают сами, собираются, решают, просто уйду и буду жить сам. Я не обвиняю вас, понимаю, что люди не могут выживать по одному, но просто боюсь, что могу сорваться.

В зале повисал тишина. Мила с Викой с легким удивлением посмотрели на Марка, Джавид сочувственно сглотнул.

— Офигеть у тебя тараканы в башке. — Разогнала тишину Вика. — Но я в чем-то с тобой согласна. Отец с детства учил меня критическому мышлению, сомневаться во всем, даже в его словах. И если посмотреть со стороны, то возможно, что мы просто пешки в хитрой шахматной партии Лесного, и в эндшпиле раскроется его жажда власти и желание подчинить себе собранных нами выживших. У него все для этого есть: контроль над электроэнергией, готовая сеть слежения, технологии. Почему он не может, так же как и рассветовцы, манипулировать нашей психикой, создав круг верных приверженцев, ведущих его к власти?

— В любом случае, сейчас мы этого не узнаем. — Перебил девушку Стив. — Но если будем бездействовать, то власть захватит сила, более страшная, чем Кир, и цели этой силы мы знаем точно.

— Нужна конкретика. Если мы подключаемся, то вместе, если нет, то тоже вместе. — Саша обвел взглядом команду собравшихся.

— Мне нравится этот дядя. — Сказала молчавшая до этого Женя. — Он какой-то хороший. И дом у него красивый, странный, но красивый.

— Мне тоже. — Присоединилась Вера. — Здесь уютно, даже лучше, чем там, где мы остановились, ну под землей. Там мрачновато. И в общине мне не нравилось, хоть там и были тетя Лариса с Лерой. Как в детский садик вернулась и взрослые злые ходили. А Кир мне нравится, его же так зовут? От него добротой веет.

— Я за идею Лесного. — Стив привстал, словно приветствовал собравшихся в кружке анонимных алкоголиков. Князев даже прокрутил в голове фразу: «Я Стив Прайс, американец, пережил эпидемию на две с половиной недели и согласен присоединиться».

— Я тоже. — Кивнул Тимур.

— Нам всем стоит поддержать его. Самое разумное решение. — Мила посмотрела на Вику. — Ты как?

— Прислушаюсь к тебе, но буду держать уши востро.

— Я с вами, но свою позицию уже озвучил. — Марк покрутил головой, разминая шею.

— Демократия, блин. — Ухмыльнулся Князев. — Ясно. Надо еще узнать, что за идея нового общества у Кира, а то вдруг он хочет воссоздать коммунизм.

— Нет, коммунизм — это тоталитарный режим, что идет в разрез с моим видением. — Донесся голос Лесного от двери. Он прошел в центр зала и сел в пустующее кресло. — Когда говорил о совершенно иных ценностях и основе общества, имел в виду кардинально отличающиеся от всего, к чему вы привыкли. Изначально это может вызвать отрицание. Людям нужно время, чтобы сломать стереотипы и догматы, и попытаться начать жить по другому, уж так устроен наш мозг.

— Ну хоть в двух словах опиши, чтобы мы имели представление. — Сказала Мила, приподняв одну бровь.

— Человек — существо, выбивающееся из любой стандартной системы организации жизнедеятельности — одновременно и социальный и одиночка. При социализации включается так называемый «стадный инстинкт», и начинает преобладать стремление господствующего лидера. В этом минус любой системы общности с центральным организующим началом. Когда человек ведет индивидуальный образ жизни, он выходит из зоны комфорта, включается творческий потенциал, способствующий облегчению быта. На этом я и хочу построить систему нового общества. Если искать аналоги в ранее известных политических строях, то ближе всего будет индивидуалистический анархизм…