Пурпурный рассвет. Конфликт

Еще на подходе Воеводов почувствовал знакомый стальной запах крови, напитавший и без того тяжелый воздух. Макс с Катей стояли возле камеры в растерянности. Заметив Воеводова, они побежали к нему, как увидевшие что-то страшное дети к родителю. Вадим отстранил их с прохода, подошел к решетке и включил фонарь. Зрелище поразило даже его, успевшего повидать многое. Камера в буквальном смысле залита кровью. Стены, пол, койки — все покрывали алые брызги и разводы. Лужи на бетоне отражали свет и разбивали его на тысячи бликов. Тела убитых рассветовцев, больше похожие на переломанные ребенком куклы, залитые кровью, с открытыми переломами, ссадинами и гематомами, лежат на полу. В дальнем углу, откинувшись спиной на стену, сидит Краснов. Узнать его сложно из-за покрывающих лицо бурых струпьев и кровоподтеков. Руки красные по локоть, одна неестественно согнута и висит как плеть. Бывший начальник анклава тяжело дышит, сжав зубы. Глаза закрыты, непонятно, спит он, потерял сознание, или просто отрешился от мира. Пленники в соседних камерах притихли, прислушиваясь к происходящему.

— Живой? — Спросил Вадим направив рассветовцу в лицо свет фонаря.

— Смотря как судить, так то живой, но ощущение, будто сдох.

Воеводов зашел в камеру и осмотрел убитых. Никаких признаков жизни. Судя по характеру повреждений — убиты голыми руками: у кого шея сломана, у кого пробита голова, скорее всего об край койки, кто-то просто забит до смерти.

— Неплохо ты их. Что случилось?

— А ты как думаешь? Ты же сам этого хотел? — Не открывая глаз, прошипел Краснов.

— В смысле хотел?

— Ты тупой или прикидываешься? Ты не понял, что тогда в автобусе произошло? Тебя планировали завалить, и им это почти удалось, но я вмешался. А сейчас они решили высказать мне свое недовольство по поводу предательства, но не сдюжили.

— Один против пятерых, а ты не промах. — Вадим еще раз осмотрел тела убитых.

— Они, в основном, штабные крысы. Если кто и нюхал порох, то уже давно забыл, как он выглядит, заплыли жиром. А у меня привычка — держать себя в форме, еще с войны. Да и просто дураки, лезли гурьбой, никакой тактики. — Договорив, Краснов прикоснулся к сломанной руке и скривился от боли. — Но зацепить немного успели.

— Разберемся с твоей рукой. Зачем своего то сдал?

— Ты же все равно не поверишь, даже если правду скажу.

— А ты попробуй. — Вадим отпихнул ногой один из трупов и сел на край кровати. — Пить хочешь?

— Не откажусь. — Рассветовец приподнялся, опираясь целой рукой и перебрался на противоположную койку.

— Кать, принеси воды. — Вадим посмотрел вслед ушедшей девушке и повернулся к Краснову. — Объяснишь?

— Меня завербовали давно, лет десять назад. Многое обещали, грамотно обрабатывали, зашли издалека, прикармливали: тачки, дома, продвижение по службе. Когда уже полностью был повязан с ними, раскрыли карты. Выбора не было, если бы отказался, сдали бы органам со всеми потрохами за получение взяток, да и приплели бы еще с три короба. Да и альтернатива какая? Не присоединишься и мало того, что за решетку угодишь, так и сдохнешь потом со всеми, когда они свой план реализуют. Короче, я согласился, но большого энтузиазма от их деятельности не испытывал. Но человек такая тварь — адаптируется ко всему. Амбиции не дали шнырять на дне, пробился наверх иерархии, и к запуску программы уже стал руководителем анклава. — Краснов прокашлялся и вытер кровь с разбитых губ. В камеру зашла Катя и протянула ему пластиковую бутылку. Рассветовец открыл крышку и сделал несколько жадных глотков. — Так вот, когда они эту хрень в атмосферу выпустили, я окончательно понял, что мне с ними не по пути, вот только соскочит с мчащегося на всех парах поезда уже не представлялось возможным. И тут ты нарисовался. Я конечно не поддерживаю твои методы, убить столько неповинных людей — это чудовищно, но даже твои зверства меркнут перед тем, что «Проталий» собирается устроить. По этому выбор стороны для меня был очевиден.

— «Проталий»?

— Ага, так они себя называют. У них вообще странная тяга к древнегреческому, даже центральный российский анклав назвали «Нуклий».

— Что это вообще за люди? Правительство?

— В каком то смысле — да. Сборище богатых и влиятельных людей. Очень богатых, настолько, что они могли рулить странами, народами и вообще всей планетой. Возомнили себя богами, что могут решать судьбу человечества. Больно уж расплодилось на планете много людишек, сократили популяцию, одним движением смахнув с шахматной доски все неугодные фигуры. Теперь весь шарик принадлежит им.

— Подожди, а где они сейчас? — Вадим потер виски.