Пурпурный рассвет. Конфликт

Пес подошел, подозрительно обнюхал угощение, посмотрел на человека и принялся есть. Управившись меньше чем за минуту, волкодав поднял голову. Выражение морды собаки говорило: «еще», пришлось возвращаться в убежище и тащить еще пару банок. Марк, проходя на цыпочках мимо дверей спален, мысленно поругал себя, что не подумал об аппетите такой большой собаки. Алабай весит под восемьдесят кило и ест на порядок больше чем худощавый Марк. Пес послушно ждал возле миски.

– Сейчас, подожди чуть. – Марк достал нож и начал открывать консервы.

Пёс с интересом наблюдал за каждым движением, повернув голову на бок. Как только содержимое второй банки оказалось в тарелке, осторожно подошел ближе и начал уплетать. Внезапно остановился, вздернул купированные уши на макушку и поднял морду в небо, прислушиваясь.

– Марк, немедленно спустись. – Заговорила рация.

Сахаров задрал голову, стараясь понять, откуда идет странный рокочущий звук, словно где-то далеко часто грохочет гром, только слишком тихо. Источник шума постепенно приближался и шум больше начал походить на звук огромного вентилятора.

– Спускайся, ты выдашь положение общины. – Снова голос из рации, но какой-то странный. Только сейчас Сахаров понял, что его смущало в голосе незнакомца – полное отсутствие эмоций, будто говорит робот.

Звук тем временем стал громче. Вертолет! К низкому рокоту добавился свист винтов, рассекающих воздух. Марк подскочил и побежал к подстанции. Забежав внутрь и навалившись на вентиль двери, услышал, как вертушка пролетела прямо над ним.

– Следующий раз делай то, что я говорю сразу. – Безэмоциональный голос из рации.

– Я не доверяю тем, кого не знаю. – Ответил Марк.

– Твое право, но одна твоя ошибка может стоить жизни всем твоим друзьям.

– Почему ты нам помогаешь?

– С определенной целью. Какой, узнаете позже.

– Откуда я знаю, что ты не какой-нибудь псих, затягивающий нас в западню?

Никто не ответил. Марк осторожно выглянул наружу, осматривая небо. Шум вертолета удалялся в сторону Геленджика, но вскоре снова начал приближаться. Рисковать не стал, спустился вниз задраив за собой двери.

2.04 по московскому времени

Город Адыгейск

Ефрем и второй безопасник сидели в подвале жилой многоэтажки, привязанные за руки и ноги к стульям. Головы обоих примотаны скотчем к спинке. Уже пришли в себя, газ перестал действовать несколько часов назад. Вадим наблюдал со стороны за их потугами освободится. Ничего, пусть посидят, попсихуют. Ожидание и неизвестность давят на психику сильнее всего.

Выждав полчаса, подошел к Ефрему. В глазах рассветовца на долю секунды промелькнул страх, но затем он взял контроль над эмоциями и оскалил зубы.

– Все равно тебе не жить. Долго не попартизанишь. Найдут, и завалят как псину. – Безопасник пытался смотреть с превосходством, только привязанным к стулу у него это не очень получалось.

Воеводов молча взял аккумуляторный шуруповёрт с шестимиллиметровым сверлом по дереву, подошел к Ефрему и ткнул стальное острие ему в колено.

– Что, пытать меня будешь? Да хоть запытайся, только время потеряешь.

Пожав плечами, Вадим нажал на кнопку. Сверло вгрызлось в кожу, почти моментально добравшись до кости. Вопль боли раскатился по всему подвалу, Ефрема затрясло. Не обращая внимания, Воеводов надавил сильнее, чувствуя, как сталь прогрызает себе путь в коленной чашечке. Безопасник задергал плечами, пытаясь освободить руки, но сделал только хуже, от движений сверло начало гулять в проделанной дырке и наматывать связки. Упершись патроном шуруповерта, вынул его обратно и переключился на другое колено без каких-либо слов.

– Да что тебе надо, сука! – Заскулил Ефрем, но Вадим ничего не ответил, продолжая пытку.

Штаны бзеопасника в паху потемнели и намокли, запах крови смешался с вонью мочи. Второй привязанный смотрел на происходящее с распахнутыми от ужаса глазами и часто дышал, боясь произнести хоть звук.

– Спрашивай! Я скажу! Хватит! – Ефрем сдался, только Воеводов и не думал останавливаться, переставив забрызганный красным инструмент к сгибу локтя.

Следом за локтями отверстиями обзавелись плечи, кистевые суставы и ключицы. Рассветовец престал кричать, выбившись из сил, и лишь скулил, вторя жужжащему шуруповерту. Когда Вадим достал сверло из последней проделанной дырки, Ефрема вырвало. Рвота залила грудь и живот, смешиваясь с кровью. Воеводов обошел истязаемого, хладнокровно уставился на второго пленника и приставил инструмент к затылку Ефрема. Обмякший было безопасник задергался, но скотч держал голову прочно.

– Нет, не надо, я скажу, лучше застрели!

Вадим нажал клавишу пуска, не сводя глаз с сидящего напротив анклавовца. Сверло со скрипом вгрызлось в череп. Ефрем перешел на визг, и как только стальное жало добралось до мозга, обмяк. Второй пленник побледнел и затрясся.

Воеводов рывком выдрал шуруповерт и направился к перепуганному анклововцу.

– Расскажешь мне что-то полезное, умрешь быстро.

Пленник, серый от страха и ужаса как окружающий его бетон, лихорадочно попытался кивнуть, но скотч удержал голову на месте.

9 июля

7.46 по московскому времени

Поселок Текос