Пушинка в урагане (СИ)

– И какие вы нам поставите задачи, Пётр Николаевич?

– Как я сказал, важнейшее – это добиться максимальной чистоты продукта. Второе: уже сейчас начинайте работу по отработке промышленной выделки стрептоцида, назовём это вещество так. Третье: срочно направьте максимально возможное количество стрептоцида в Военно-Медицинскую академию профессору Боткину с тем, чтобы он начал исследования в области лечения этим препаратом различных болезней. Сергею Петровичу, по сему поводу, я отпишу сегодня же. Четвёртое: кроме красного стрептоцида нужно получить белый стрептоцид. И ещё: господа, не сочтите за труд заглянуть к моему казначею и получить скромную премию за ваши великие труды. Это самое малое, чем я могу отметить наш общий успех.

Господа триумфаторы уже собирались уходить, когда я вспомнил о ещё одном важном обстоятельстве:

– Прошу прощения, господа, ещё одно важное дело: когда будете беседовать с профессором Боткиным, договоритесь с ним о создании совместной группы для изучения возможности получения лекарственных средств из плесени рода пенициллинов. Скажу сразу: работа эта, даже при самом удачном положении дел, займёт не менее семи, а то и десяти лет.

– Есть ли какие-то предшествующие работы в данном направлении? – профессор Меншуткин, как истинный профессионал зрит в корень.

– Да, и довольно много. Но здесь вам гораздо больше скажет сам профессор Боткин, правда я не знаю, не считает ли он сие направление шарлатанством.

– Хм… Надо полагать, в научной среде имеется такое мнение?

– В европейской научной среде, совсем недавно, на полном серьёзе, частое мытьё тела почиталось вредным.

Сидящие напротив меня профессионалы от науки понимающе покачали головами, а я продолжил:

– На мой взгляд, в этом направлении, в деле создания пенициллина, нужно согласованное движение химиков, биологов и медиков. Не знаю точно, но у меня впечатление, что ваши предшественники по различным причинам бросали работу буквально за пять шагов до успеха.

Профессор Меншуткин обвёл своих друзей вопрошающим взглядом, и удовлетворённо кивнув, высказал общее мнение:

– Мы берёмся за эту работу, Пётр Николаевич. Надеюсь, что у нас будет возможность получать аппаратуру и препараты в необходимых количествах?

– Даже не сомневайтесь, господа. И лабораторию, и штат в ней, и оклады сотрудников – всё должно быть на высшем уровне. Всё ради результата. Кстати, где-то я слышал, что идеальным субстратом для пенициллиновых грибков являются среднеазиатские дыни. Прошу проверить эти сведения. Единственное требование: когда будете отрабатывать технологию массовой выделки пенициллина, по возможности, всё должно базироваться на отечественном сырье, оборудовании и рабочих руках.

– Да, Пётр Николаевич, мы помним это ваше постоянное требование. Поверьте, мы горячие сторонники вашей позиции.

На том мы и расстались, а я отправился на свой авиазавод, расположенный на задворках Адмиралтейских верфей.

В кабинете директора я застал рабочее совещание, на котором председательствовал адмирал Можайский. Директор завода, инженер Генрих Оттович Линдеманн, сидел во главе стола. По правую руку от него восседал Можайский, а Степанов, Иванов, Власьев и три пока неизвестных мне инженера, сидели ниже.

Когда я вошел, все встали.

– Присаживайтесь, господа! – предложил я, поздоровавшись с присутствующими и усаживаясь в кресло на противоположном от директора и Можайского конце стола – О чём сегодня речь?

– Мы полностью освоили в производстве самолёты модели М-2. Темпы выделки достигли десяти машин в месяц, но мы можем резко увеличить выпуск самолётов, когда, наконец, получим новейшие трёх и пятицилиндровые моторы внутреннего сгорания. Портфель заказов у нас расписан на полгода вперёд: самолёт сейчас является очень модной игрушкой высшей аристократии и любимым зрелищем людей всех сословий.

– Отлично!

– Мы пока выделываем самолёты с паровой машиной, предназначенные как раз для массовых демонстраций, при этом задерживаем отправку самолётов с таким двигателем покупателям из числа высшей аристократии разных стран. Вопрос престижа. Эти господа пожелали получить самолёты с новейшим двигателем.

– Да, я понимаю. Судя по всему, никаких трудностей в массовом выпуске самолётов нет?

– Ни малейших. Мы даже ограничили приём мастеровых на наш завод, поскольку имеем полный комплект персонала. Но на случай расширения производства, у нас имеется так сказать, запас мастеровых, которые пока работают в других местах, но готовы перейти к нам.

– Очень хорошо. Господа, я принёс вам проект новейшего самолёта, который мы будем проектировать, и строить в двух модификациях: пассажирский самолёт на три-пять пассажиров или бомбардировщик с нагрузкой до трёхсот килограммов бомб. Кстати, боеприпас и тактику его применения нам придётся изобретать с нуля.

Андрей расставил у стола несколько складных стоек, и развесил на них первый комплект плакатов.