Пушиночка

Чудовище подбиралось все ближе ко мне, растягивая время до мига расправы. Оно изменило и свой облик: вместо фурри, оказавшегося, кстати, вполне себе симпатичным, оно превратилось в гривистое нечто с такими тонкими и мохнатыми лапами, какие могли быть, разве что, у хищного паука. Оно подбиралось все ближе, парализуя меня своим шипением и даже самим обличьем… Я смогла рассмотреть каждый надрез на маске, каждую железную заклепку и заглянуть в леденящую пропасть отсутствующих несуществующих глазниц в черных угловатых вырезах пластинчатой маски. Существо поднялось на задние лапы, став больше меня раз в десять, как мне запомнилось. Наверное оно было еще… масштабнее, просто я, пребывая в состоянии сильного стресса, не смогла рассчитать верно… Оно заняло собой все свободное пространство в фуре, едва не раздавив подчинившихся спящих искусственным сном фуррят. Хотя, сомневаюсь, что кто-нибудь разочаровался бы, случись такое наяву, вне моего воображения.

Я боролась до последнего и не пускала маску в свое подсознание даже тогда, когда силы были уже на исходе.

– Нет! – закричала я, и маска взбесилась.

Существо оторвалось от пола, обернулось удушающим черным дымом и пронеслось по воздуху ко мне, нависая сверху и добивая меня неземным визгом бешенства. Оно почти беззвучно верещало, но мои уши воспринимали настолько пронзительные звуки, что мои барабанные перепонки грозились лопнуть каждую секунду. Темное облако с железной маской-оскалом искало лазейку, упорно прорываясь внутрь. Я, задыхаясь, упрямо думала о светлом и хорошем, что выступало, похоже, чем-то вроде невидимой брони для меня, отгоняла чудовище, что было куда сильнее меня по своей явно нереальной природе, отчего мое маленькое сердце едва ли не останавливалось… Но вдруг внутри меня что-то громко треснуло и надломилось. Это не были кости, нет. Что-то дало крупную трещину прямо в моей душе, уже отравленной тем поступком, на который так легко пошли те фурри, которых я считала всю жизнь своей опорой и величайшим своим сокровищем. Существо отпрянуло и зашипело: слом во мне отпугнул его по какой-то неведомой причине. Оно взвизгнуло, срослось обратно в очертания фурри, а затем стремительно растворилось в воздухе.

Я бессильно сползла вниз по стене. Перед глазами все темнело, качалось и плыло. Сердце выпрыгивало наружу, а дыхание сбивалось, сколько бы я ни пыталась восстановить его. С трудом удерживаясь в сознании, я, наконец, поняла, что все это время была абсолютно права: они оказались ничем чистой воды. Я знала, что стоит мне отключиться, и маска вернется, чтобы завершить начатое.

Фуры тронулись и поехали. Пока мы не покинули черту города и дорога была ровной, мне приходилось давать себе пощечины, чтобы не заснуть. Так что к тому моменту, когда дорога покрылась долгожданными ухабами, на моей мордочке не осталось живого места. Я радовалась недолго: постоянная тряска шмотыляла меня из стороны в сторону, и я больно билась о железные стены всякий раз, не имея возможности как-то предотвратить получение подобных травм. Но мне следовало все равно искать что-то позитивное и хорошее вокруг, иначе недолго было окончательно отчаяться и сойти с ума от ожидания неизбежного… Спасибо и на том, что стучавший по крыше дождь не доставал до нас, фуррят, а все, что находилось снаружи, не могло проникнуть внутрь.