Пушистая катастрофа для ректора

– В середине первого курса мы проходили заклинания среднего потенциала. Баллов на шесть, максимум семь. И наш дорогой Лаклан вступил в спор с преподавателем о том, что в магучилище не должны учить таким пустякам. На что преподаватель рассмеялся и сказал, что он даже такое заклинание не потянет. Чем, безусловно, выставил Лакки посмешищем перед всем классом.

– О-у-у… – я догадалась, что было дальше. – И он решил доказать обратное?

Кэлвин вновь кивнул. Но в этот раз куда более сокрушенно.

– Он созвал всех учеников за пределами магучилища… И сотворил ритуал десятого уровня сложности, который по силам… На тот момент только преподавателям. Но ты же понимаешь, что их на том поле не было. И нас с Лиамом тоже. Потому что Лаклан знал…

– … что вы станете его отговаривать?

– Да мы бы связали его и никуда не пустили. Это ведь грандиозная глупость. И именно поэтому он все провернул за нашими спинами. Благо, в тот момент, когда его потенциал стал сбоить, мне уже сообщили о происходящем. И я успел вовремя… Потому что опоздай я хотя бы на пару минут, Лаклана бы в лучшем случае ранило бы, а в худшем...

Между нами повисло молчание, но я и так прекрасно понимала, что Кэлвин имел в виду.

Глава 18.5

Кардэлия

Кэлвин потер шею сзади и поерзал на месте, словно ему неожиданно стало очень неудобно сидеть. Он кинул в мою сторону быстрый взгляд и вновь отвел его. Наш разговор явно вызывал в нем волнение. Хотя я не понимала почему, ведь, по сути, де ла Шер должен был гордиться собой. Он спас друга.

– Не каждый бы решился на такой поступок. Ты ведь мог пострадать тоже.

– В тот момент я вообще ни о чем не думал. Если друг в беде, то ты делаешь все, что в твоих силах. И... Моих сил хватило.

– И духи отблагодарили тебя.

– Да уж, – ректор потряс головой, и мне безумно захотелось прикоснуться к его пшеничным волосам, провести ладонью, пропустить через пальцы... Резкое и дикое желание тут же схлынуло, стоило Кэлвину продолжить разговор: – И здесь я должен рассказать тебе о Холли. Про нашу подругу... Ту самую, что ты видела в моем кабинете.

Стало трудно дышать. А в горле пересохло. Я не хотела говорить на эту тему. Не хотела! Как будто упоминание той женщины сделает ее реальной и осязаемой. А я стану той, кто позволил себе влюбиться в чужого мужчину. Чужого...

– Ты должна выслушать меня!

– Кэлвин... – я попыталась встать с лавки, но ректор удержал меня и быстро произнес:

– Меня с ней ничего не связывает, слышишь. Лишь дружба!

Знавала я такую дружбу. Какая разница, как эти отношения называются, если в них было место для тесного физического контакта.

Кэлвин, видимо, легко прочел мой скептицизм по лицу, но почему-то это вызвало у него улыбку. В глазах загорелись смешинки, и мне до зуда в пальцах захотелось врезать ему пару раз по макушке.

– Между нами нет ничего, что может связывать мужчину и женщину, Каделия. Никакой близости.

– Зачем ты оправдываешься? – не выдержала я. – Какая мне разница, что вас там связывает?

Конечно, это меня волновало, но я не хотела признаваться Кэлвину в своих чувствах. Я уже обжигалась и не была намерена ходить по горячим углям еще раз. Пусть сердце изнемогает, но разум мой силен, как никогда.

– Тебе действительно все равно?

Ну почему же он продолжает улыбаться? Разве я говорю что-то смешное?

– Действительно!

И я даже нос задрала для убедительности.

Мне все равно. Все равно... Ложь. Ложь. Ложь.

– Почему же я так отчетливо чувствую твое волнение, Делия?

Черт! Я совершенно забыла о нашей связи. Но если он может чувствовать меня, то...

Я нахмурилась и посмотрела мужчине прямо в глаза. Ритуал должен был работать в две стороны. Тогда почему я ничего не ощущала? Или все же что-то было? А я просто по глупости своей иномирянской не обращала на это никакого внимания.

Прислушавшись к внутренним ощущениям, четко определила, где начинаются мои чувства: страх, ревность, боль, обида, желание... Я прекрасно осознавала, что де ла Шер мне нравится. Осознавала, что голая женщина в его кабинете задела меня куда сильнее, чем та же Светка в кровати Мити. Осознавала и прятала глубоко внутри себя.

Но помимо всего этого, рядом с этими чувствами притаилось что-то еще. Нечто инородное, но близкое мне, что невозможно было сразу отделись от общего спектра эмоций.

Это были чувства Кэлвина. Они ощущались как легкое покалывание мороза на щеках, как тепло солнечных лучей летним утром. Очень легко и ненавязчиво.

– Холли – моя подруга, – произнес Кэлвин еще раз. Очень медленно, позволяя мне определить правдивость его слов. И все внутри меня затрепетало от осознания, что он не лжет мне. Ни единым словом. – А то, что было в кабинете... Я расскажу тебе, если ты позволишь. Без тайн. Прямо. Хорошо?

– Но зачем?

Неужели ему и правда важно было объясниться передо мной? Не ради приличий, а ради чего-то более существенного.

– Ты до сих пор не понимаешь? Будь ты и правда девчонкой, я, быть может, поверил. Но ты ведь взрослая женщина, Делия. Или мне нужно произнести все в слух?

И вновь эта загадочная улыбка.

– Смотря, что ты хочешь сказать...