Пушистая катастрофа для ректора

Я смотрела в самое прекрасное лицо на свете, чувствовала, как неистово бьется сердце мужчины, ощущала каждый мощный рывок. Кэлвин как будто спрашивал: моя? И я каждым стоном отвечала: твоя! Твоя без остатка.

И как будто прочитав все в моих глазах, движения мужчины стали быстрее, резче, а я потеряла ощущение времени и пространства.

Глаза самопроизвольно закрылись, позволяя мне полностью отдаться чувствам.  Что-то тяжелое и горячее запульсировало внутри и через миг взорвалось на тысячу мельчайших осколков.

Глава 20.3

Карделия

Как же приятно засыпать с любимым мужчиной. Но еще приятнее с ним просыпаться. Подумала я и провела рукой возле себя. Вверх, вниз… Ничего! Подушка была пуста, как и успевшая остыть постель. Остался лишь запах.

Я громко засопела и открыла глаза. Нет, мне не показалось. Кэлвина рядом не было. Не было его и в комнате. Сердце предательски сжалось. Ушел? После того, что с нами было? Верить в это не хотелось, однако, имея опыт предательства, разум как будто сразу готовил к самому худшему.

Но слабость владела мной всего секунду, потому что до ушей донесся отчетливый шум воды. И тело сразу стало ватным. Хотелось стукнуть себя полбу за то, что позволила плохим мыслям даже на миг поселиться в голове.

Тихо поднявшись с постели, в чем мать родила, подкралась к дверям ванной комнаты на цыпочках, провернула ручку и заглянула внутрь комнаты. Теплый влажный воздух ударил по лицу, но я не обратила на него никакого внимания. Взгляд мой зацепился за нечто великолепное! Фигуру мужчины укрывали струи воды. Тело Кэлвина сверкало, подобно отполированной скульптуре. Я беззастенчиво рассматривала его спину и то, что ниже. Во рту пересохло. А где-то, наоборот, стало очень горячо.

– Иди ко мне, – раздался хриплый приглушенный голос де ла Шера. И дрожь предвкушения пробежалась по коже. Знал ведь, что подглядываю. Но позволил насладиться моментом. Я за два шага оказалась около душевой и ступила под горячие струи. Тотчас мужские руки обвились вокруг моей талии и прижали к себе.

Нос Кэлвина уткнулся мне в шею, а ладони заскользили вверх по моему мокрому телу. Он как будто намыливал меня своими нежными движениями. Мужчина раздосадовано застонал и поднял голову.

– Я хотел дать тебе отдохнуть, – произнес ректор, как-то сокрушенно, вглядываясь мне в лицо. И я не сдержала улыбки. Мы и правда не спали почти всю ночь. И да, мое тело болело во всех возможных местах. Но то была приятная боль. Терпкая. – Я сказал что-то смешное?

Помотав головой, я лишь теснее прижалась к Кэлвину. Выгнула шею, позволяя мужчине обрушить на нее свои губы. Он сдался. А разве могло быть иначе?

– Из-за тебя мы только время потеряли, – со стоном возмутилась я, чувствуя, как подгибаются ноги. Мужчина уже не говорил. Он был занят важным делом: изучал мою тело заново. Каждую частичку он исследовал пальцами, а потом и губами.

Я держалась вертикально лишь на силе воле. Из чистого упрямства. Но когда Кэлвин встал передо мной на колени... Мир пошатнулся. Губы мужчины нашли еще одну струну моей души и очень умело на ней заиграли. Я же вцепилась в плечи ректора, растеряв остатки разума.

Лилась вода. Шумело в ушах. Но я ничего вокруг не замечала, отдавшись чувствам без остатка. И в этот момент я была так наполнена, так целостна, как никогда до этого.

Жар разгорался внизу живота, ласково распространяясь по венам и все, что я могла шептать:

– Кэлвин... Кэлвин... Да!

Как в тумане исчезла душевая и ванная комнаты. Мы вновь оказались на кровати. Мокрые, уставшие, но довольные. И все повторилось вновь: нарастающее напряжение и фееричная разрядка. Миры создавались и разлетались на маленькие пульсирующие кусочки.

Мы не могли насладиться друг другом. Не могли. Казалось, что время утекает сквозь пальцы, и мы теряем драгоценные минуты близости. И хотелось восполнить то, что мы упустили по глупости.

– Какая ты невероятная...

Кэлвин лежал на спине и быстро дышал. Я лежала рядом и тоже пыталась успокоить бешенный пульс. Голова приятно кружилась. Тело казалось мягким и ватным, словно я лежала на облачке. Невесомая. И счастливая до безобразия.

Я была уверена, что ничто не сможет испортить этот миг. Ничто. Кроме отчетливо нарастающей боли в груди, от которой я в момент любви простодушно отмахнулась.

То что мне плохо, поняла не сразу. А когда поняла – закричала.

Глава 20.4

Карделия

– Тише! Тише, родная! Дыши... Все прошло, – как через плотные слои ваты до меня донесся голос Кэлвина.

Перед глазами все плыло, но боли в груди я больше не ощущала.

– Вот так. Вдох. Выдох.

Я последовала совету мужчины и стала медленно и размеренно дышать. Получилось не сразу, однако спустя пару минут пульс перестал бить по вискам, а зрение вернулось.

Кэлвин нависал надо мной. Бледный и встревоженный. Ректор вглядывался в мое лицо, а когда увидел, что я смогла на нем сфокусироваться, улыбнулся.

– Что... Что это было? – голос дрогнул. Помимо этого, он звучал сухо, даже слегка царапал слух. Словно я не говорила, а вела наждачкой по стеклу.