Пушистая магия

Сухие и горячие губы коснулись его щёк множеством маленьких поцелуев, затем медленно перешли на шею, где надолго задержались, заставляя юношу покорно подставлять открытое горло. Настойчивый рот прихватывал кожу на нежной шее, старательно помечая её. Мех невероятно приятно касался обнажённой кожи, и пальцы невольно сжимались в кулаки в ответ на проносившиеся по нервам вспышки возбуждения. Захватывающие поцелуи спустились ниже и прошлись по плечам юноши. Гарри непроизвольно выгнул спину, его бёдра подались вверх, когда он ощутил, как мощные и сильные бёдра раздвигают его ноги, а язык продолжает прокладывать огненную дорожку вдоль позвоночника.

Поцелуи и укусы расцветили кожу юноши яркими отметинами, его дыхание со стонами вырывалось из пересохших губ, влажный горячий язык невероятно возбуждал и наполнял блаженной истомой. Зубы соперничали в этой чувственной игре с языком и губами, оставляя тело юноши полностью расслабленным и томно отяжелевшим, вызывая трепет и заставляя кожу покрываться мурашками. Гарри распластался на роскошных мехах, разгорячённый и возбуждённый, наслаждающийся ощущением нежного, влажного, дразнящего языка, изучающего нежную кожу его ягодиц.

Гарри почувствовал себя полностью открытым для ласкавшего его мужчины, когда тот приподнял его бёдра и аккуратно подложил под них подушку. Влажный язык облизал внутреннюю поверхность бедра, переместился выше, пройдясь вдоль перехода плавного изгиба ягодиц в бёдра. Горячее дыхание коснулось влажной дорожки, оставляя за собой приятный холодок. Затем дерзкий язык переместился на мошонку, заставив крепкие бархатистые яички непроизвольно подтянуться от оказанного им заботливого внимания, губы нежно принялись посасывать нежную кожу и с губ Гарри сорвался отчаянный стон.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на своего короля, своего возлюбленного, своего собственного Избранного, склонившегося сейчас над его телом. Розовый язык вновь облизал его, и Гарри издал жалобное хныканье, заставившее Люциуса поднять на юношу свои серебристые глаза. Жгучий, страстный взгляд был наполнен жаром, мучительным голодом и жаждой обладания. Гарри вновь захныкал, широко разводя ноги и бесстыдно предлагая себя. Он уронил голову вниз, когда его приподняли за бёдра, раскрывая ещё шире, руки задрожали от невозможности прикоснуться, и оставалось только потянуться вслед за жадным рукам, выгибаясь и открываясь ещё сильнее, и ждать, ждать…именно этого…этих прикосновений. Его бёдра ласкали, покрывали поцелуями, покусывали, устанавливали именно в ту позицию, которая ему и Люциусу так нравилась.

Гарри переполняло ощущение полёта. Это было что-то невероятное. Чувство принадлежности, подчинения сильнейшему доставляло ему радость, делало счастливым. Гарри понял, что больше не в состоянии выносить эти дразнящие движения языка, наполнявшего его внутренности густым тягучим жаром. Он умоляюще застонал. В ответ сильные руки потянули его бёдра на себя, колени раскрыли совершенно не сопротивляющиеся бёдра ещё шире, горячий член проник в жаждущее тело, растягивая, заполняя собой, давая в полной мере ощутить всего себя. Гарри жалобно захныкал, умоляя о большем. Люциус откликнулся на безмолвную просьбу своего Избранного, толчки стали сильнее, глубже.

Гарри упивался силой своего возлюбленного, он никогда не уставал наслаждаться этим чувством единения с ним, его мощным проникновением в его тело, в самую его сердцевину. Он был полностью заполнен им, любимый владел им безраздельно и любил его самозабвенно. И эти непередаваемые ощущения заставили его полностью раствориться в них.

Оргазм взрывной волной прокатился сквозь его тело, отдаваясь внизу живота пенящимся игристым наслаждением, сильным и всеохватывающим, заставляющим сжиматься кулаки и кричать от переполнявшего счастья. Люциус неистово вскрикнул, судорожно сжал его в объятиях и выплеснулся, глубоко погрузившись в тело Гарри.

Юноша почувствовал, что его осторожно приподнимают, переворачивают и прижимают к горячему телу. Что может быть лучше этого? Широкие ладони обхватили его за поясницу, стараясь устроить в более удобное положение. Люциус перевернулся и уложил юношу на себя, избавляя того от тяжести собственного веса и позволяя блаженно расслабиться в посторгазмической нирване. Тело Гарри продолжало вздрагивать, маленькие всполохи наслаждения всё ещё не оставляли его, делаясь всё более интенсивными и заставляя вновь пробуждаться утолённое было желание. Гарри жалобно захныкал, выражая своё возбуждение, и всё ещё твердый член Люциуса вновь проскользнул глубоко внутрь, растягивая до упора.