Пушка Ньютона. Исчисление ангелов

– Это очень хорошо известно нам обеим, – парировала Адриана. – Эркюль, это же твои слова, что Священный Рим пал и варвар ведет войну за право стать новым Карлом Великим? Но этот царь совершенно не похож на варвара и не придает значения условностям старого мира, он ясно видит, кто представляет собой истинную силу и власть, и вместе тем высоко ценит науку. Разве не ты мне говорил, что мы можем высоко взлететь, служа такому человеку?

Эркюль язвительно усмехнулся:

– Я знаю, что все эти слова принадлежат мне, но весьма удивлен тем, что ты их повторяешь.

Адриана улыбнулась еще обворожительнее:

– Это говорит о том, какое сильное влияние ты на меня, дорогой Эркюль, оказываешь. – Она перевела взгляд на Креси. – А ты что скажешь?

Креси пожала плечами:

– Мне все равно. Куда ты, туда и я. Жизнь, которую нам предлагает царь, все же лучше, чем скитаться с разбойниками или работать няньками в Праге.

Эркюль кивнул.

– Ну что, все согласны? – спросила Адриана.

– Спасибо за то, что пожелала узнать наше мнение, – с горечью произнес Эркюль.

– Эркюль…

– Ах, прости. Конечно же, я согласен. Как же я могу не согласиться, когда ты так хорошо усвоила мои «мудрые мысли»? Но я повторяю, мы не должны слепо всему верить. Наше будущее может оказаться не таким уж и сладким, как рисуется сейчас.

Адриана взяла его ладонь, и он пожал ее руку.

– Я уверена, – сказала Креси, – что наш «капитан» ничего не делает наполовину, и он человек неординарный. Смотрите, бутылка вина осталась недопитой, и я думаю, если мы к его возвращению опустошим ее, то тем самым еще больше заслужим его расположение. – Она взяла бутылку и наполнила бокалы. – За нас троих, – сказала она, – за наше счастливое будущее в Санкт– Петербурге.

Они осушили бокалы.

Царь вернулся, как и обещал, через час, и они скрепили свое соглашение. Гвардия Адрианы поднялась на борт. Хоть поджилки у солдат и тряслись, но оставленное им оружие их воодушевляло. Адриана и Эркюль обрисовали кратко, что их всех ждет впереди, и предложили несогласным спуститься на землю, но таких не оказалось.

Когда все вопросы были улажены, корабль поднялся в воздух. Он двигался вперед и вверх одновременно. Адриана стояла с Нико на руках у борта, но, похоже, малыша совсем не впечатлял пейзаж внизу. Там простирались равнины, покрытые лишайником и густым мхом.

Эркюль же, напротив, выражал живой восторг.

– О боже! Об этом и мечтать нельзя было!

– Чудесно, не правда ли? – сказал подошедший царь. – В этом и состоит истинное чудо нового времени, мсье. Сейчас все наши мечты могут стать реальностью. – Он перегнулся через борт, чересчур низко, как показалось Адриане.

– Я всегда очень любил корабли. Я был еще совсем ребенком, а уже владел своей собственной маленькой лодочкой с настоящими парусами. Но я не мог отправиться на ней в дальнее плавание, разве что по реке или по озеру. Но я мечтал, чтобы Россия вышла к морю, чтобы у нее были свои порты, я хотел плавать по морям. Я отправился в Голландию и там своими собственными руками учился строить корабли. Я и этот корабль помогал строить. – Он засмеялся. – Можно сказать, что судьба сыграла со мной забавную шутку, я столько войн провел и столько побед одержал, чтобы получить выход к морю, а теперь он мне совсем не нужен!

– Капитан, – заговорила Креси, – можно вас спросить: куда мы держим путь? В Прагу, город вашей новой победы? Или в Санкт-Петербург?

– Увы, и ни в Прагу, и ни в Петербург, – ответил царь. – Вначале мне нужно решить одно небольшое дельце в Венеции. Это не займет много времени.

– Мы будем принимать участие в сражении? – спросила Адриана, еще крепче прижимая Нико к груди.

– Не надо бояться за своего сына, мадемуазель, – успокоил ее царь. – Я не думаю, что там нас ждет сражение, ну разве что самое маленькое.

Но она так много уже слышала подобных речей, что разучилась им верить. Она продолжала смотреть вниз, там все уже было крошечным, и она пыталась представить, что будет с человеком, если он упадет с такой высоты.

5 Венеция

Бену казалось, что из него вытекла вся кровь. Мокрые от крови кюлоты и чулки прилипли к седлу, кровь хлюпала в башмаках, он лязгал зубами от бившего его озноба. За те пять дней и ночей, что он провел в седле, боль из груди расползлась по всему телу, от головы до кончиков пальцев ног. Он чувствовал, что еще чуть-чуть, и он умрет, но ему было уже все равно.

И все же, когда он увидел море – перед глазами возникло поле кораллов, над которым, как розовый туман, поднимались многочисленные коралловые башенки и шпили, – оно ошеломило Бена. И в его голове родилась мысль, что жизнь лучше смерти хотя бы потому, что радует глаз такой красотой, и он затрясся всем телом, и это был его смех. Но измученное тело не поняло этого и отреагировало на сотрясение слезами.