Пушка Ньютона

– Когда мы говорим, что в эфире присутствуют шаблоны, мы не имеем в виду, что вещи находятся там такими, какие они есть в реальном мире, ну, например, как дома, или стулья, или люди. Мы имеем в виду, что в эфире присутствуют формы составляющих компонентов, таких как железо, свинец, золото и… вода. Ньютон сравнивает их с самоткущим станком, и мне нравится такое сравнение. Каждый элемент знает только свой узор. Некто берет эти четыре элемента и сплетает их, чтобы создать какой-то определенный гобелен, с особым узором.

– Получается, что часть формулы, над которой мы работали, должна иметь матрицу, – сделал вывод Джон.

– Вот именно. Теперь ты понимаешь, почему мне так нравится сравнение с самоткущим станком. Это позволяет считать, что фермент меди образует медь из damnatum, lux и gas , последний используется в небольших количествах.

– Понятно.

Бену нравилось играть роль учителя Джона Коллинза, того самого, кто превосходит его в спорах, письме и математике.

– В любом случае, – продолжал Бен, – основа ткани и план, по которому ткется материя, образованы из различных видов притяжения в неповторимых комбинациях. Каждый составляющий, каждый фермент имеет свою собственную, только ему присущую harmonic , или вибрацию.

– Мне еще хватает знаний следить за ходом твоих мыслей, – сказал Джон. – Так работает эфирограф, пара машин имеет идентичную harmonic .

– Именно так. Так же и в случае с железом или стеклом или… – он сделал многозначительную паузу, – водой.

Джон ошалело посмотрел на Бена и изменившимся голосом спросил:

– Ты изменил фермент таким образом, что содержащаяся в нем материя начала ткать не воду, а лед?

– Да! – ликующе выкрикнул Бен и хлопнул приятеля по спине. – Конечно, это очень незначительное изменение, и оно произошло само собой. В конце концов каждый может вскипятить воду…

– Да, но только посредством нагревания, а нагревание меняет фермент достаточно грубым способом. А твой harmonicum сделал это без посредников, напрямую.

– Так работают многие аппараты и приборы, – напомнил ему Бен. – Лампы без огня светят в результате высвобождения свечения из воздуха. Ты правильно заметил, что мой прибор – это уменьшенная копия fervefactum , который применяют французы в войне с англичанами. С того самого момента, когда Ньютон получил философскую ртуть – вещество, способное превращать вибрации в эфир, – мы обрели возможность менять состояния и структуру материи.

– Но твой прибор совсем другое дело.

Бен улыбнулся:

– Мне тоже так кажется, потому что он может делать две разные вещи.

– Замораживать воду и кипятить ее.

– Да. В основном приборы совершают изменение только одного вида. Мой же преобразовывает вибрации звуковые в эфирные. В самом сердце моего аппарата – философская ртуть, я ее вытащил из одного сломанного эфирографа. Единственное, что мне нужно было сделать, – обеспечить некоторое число возможностей…

– Подожди, – Джон поднял вверх руки. – Это что, все было чистой случайностью? У тебя было восемь колб-нот. Но что если бы ни одна из них не подействовала на фермент? Или если бы эффект был… Ведь могло же ничего не получиться!

– Нет, хоть что-то, но должно было получиться, – заверил Бен. – Я не сам придумал этот прибор. Настоящего изобретателя зовут Денис Папин. Вообще-то он использовал его для того, чтобы управлять небольшой лодкой. Прибор действует только на воду, а у воды три состояния: жидкое, твердое и парообразное. Сделав стекла разных размеров, я подумал, что тем самым смогу совершить переход хотя бы из одного состояния в другое.

– А что, в приборе Папина стекла не использовались?

– Нет, он и звук не использовал. Он извлекал нужные вибрации ртути – а следовательно, и эфира – более привычным способом: просто использовал алхимический катализатор для установления нужной harmonic .

Джон смотрел на друга с почти благоговейным трепетом:

– Господи, Бен, как ты додумался до того, что нужно использовать стекла?

Бен поджал губы:

– Долгое время мне в голову ничего путного не приходило. А потом, как ни странно, я получил подсказку от отца. Время от времени он играет на скрипке. Как правило, у него неплохо получается. Но как-то вечером у него все не клеилось, он никак не мог взять верную ноту. И в шутку отец сказал: «Деваться некуда, придется перепробовать все ноты, пока не попадется нужная!» После чего пальцами пробежал по струнам, переходя от одного тона к другому. И тогда вот здесь… – Бен постучал себя по лбу.

– Родилось нечто гениальное, – закончил за него Джон.

– Я не был уверен, что эта штуковина когда-нибудь заработает, пока она не «заработала» у тебя на бумаге, – признался Бен. – И уже после этого я еще раз перечитал книги – мне же нужно было подготовиться к объяснениям, если эта штуковина заработает. За всю последнюю неделю, пока я проводил эксперименты, я узнал куда больше, чем за три года чтения книг.