Пушкарь

Еще во время благодарственной речи я встал и отложил в сторону ружья. Попросив Филиппа перевести, ответил, что денег не возьму, поскольку защищал и свою жизнь тоже, но господин капитан должен учесть опыт и заняться выучкой команды и усилить вооружение корабля. Капитан выслушал, покивал головой и, повторив несколько раз: «Гут, гут», отстегнул с пояса шпагу, преподнес ее мне в подарок, пригласив в свою каюту отметить чаркой доброго вина наше благополучное спасение. Стоявший рядом боцман, которого звали Барух, виновато улыбаясь, попросил извинения, за то что не верил в мои силы при нападении пиратов. Извинения были приняты, мы с капитаном отправились в каюту, а поскольку Филипп уже еле держался на ногах, боцман повел его в каюту, заодно прихватив, по моей просьбе, и мои уже вычищенные ружья. Капитанская каюта была велика, если не сказать – огромна, занимала кормовую часть палубы. Увешанна коврами в восточном стиле, на стенах изящные канделябры, у окон – именно окон, а не иллюминаторов – стоял великолепной работы резной стол, одну часть поверхности которого занимали навигационные приборы – линейка и свернутые в рулон карты, а другую половину украшали бутылки с винами и закуски. Капитан благосклонно пододвинул мне кресло, я положил рядом с собой подаренную шпагу и сел. Взяв в руки бутылки с вином, я изучил этикетки, причем не только с целью узнать название и год сбора урожая. Мне было интересно, как оформляют здесь бутылки, этикетки, чем закрывают горлышки. Я повертел все бутылки, удовлетворив свое любопытство, и поймал на себе внимательный взгляд капитана. Поскольку я долго изучал бутылки, он, вероятно, подумал, что я гурман и тонкий знаток вин, и его уважение ко мне только возросло. Капитан выбрал бутылку по своему вкусу и повернул этикеткой ко мне. Поскольку я не пробовал ничего из увиденного, я кивнул головой, и капитан разлил вино по чаркам. Мы чокнулись, и я с наслаждением выпил превосходного вина. Поскольку утром я толком не позавтракал, а во время боя аппетит только вырос, уговаривать себя закусить не пришлось. Мы общались на какой-то тарабарской смеси русских, английских и французских слов, больше объясняясь жестами. После третьей чарки взаимопонимание стало полным, и мы хорошо поговорили. Капитан втолковывал мне, что не ожидал увидеть в московите столь умелого стрелка, канонира и смелого и решительного человека и теперь я могу всегда рассчитывать на его дружбу. Я скромно заметил, что просто ружья у меня отличные. «Я, я, зер гут», – он тоже обратил внимание на столь дальний и точный бой моих ружей и тут же поинтересовался, чье оно – голландское, испанское или английское. Услышав, что русское и произвожу их я сам, очень удивился, поинтересовался ценой. В конце концов мы договорились встретиться после окончания моей поездки к французскому королю. Он выяснит рынок сбыта, сейчас почти везде идут баталии и хорошее оружие нужно везде, и цену. Можно сделать хороший «гешефт», он поднял большой палец. Мы хлопнули по рукам и, выпив еще по одной чарке, расстались довольные друг другом.

Глава 15

Через неделю мы медленно входили в порт Гавра. Капитан на пирсе вежливо с нами раскланялся, матросы по его распоряжению в знак особого уважения снесли наши вещи с судна. Филипп нанял закрытый экипаж, и мы двинулись в Париж. Париж – увидеть и умереть, но это не про Париж Средневековья. Никакой Эйфелевой башни – этого символа Парижа наших дней. Улицы, правда, мощенные камнем, но по ним текут нечистоты, некоторые улицы столь узки, что даже один экипаж чуть не задевал стены. Дома везде каменные, в несколько этажей, и солнце заглядывает на них лишь в полдень. Между этажами противоположных зданий натянуты веревки с сохнувшим бельем, на мостовой толпы не очень хорошо одетых людей. И это Париж? Да в Москве нарядно одетых людей в несколько раз больше! Поскольку Филипп старался быстрее выполнить поручение короля, мы сразу же направились в Лувр, тогдашнюю резиденцию короля Людовика XIII.