Пушкарева - «А се грехи злые, смертные…». Любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России

Вместо саней и верховой езды и вместо колымаг, не терпящих украшений, появились] уже кареты и коляски, началис[ь] уже цуги, которых до того не знали, и приличные украшения к сим экипажам. Служители [были] переодеты на немецкий манер — не в разноцветных платьях стали наряжат[ь]ся, но каждый по гербу своему или по изволению делал им ливреи, а офисьянты, которых тогда еще вес[ь]ма мало было, еще в разноцветных платьях ходили.

Касател[ь]но до внутреннего житья, хотя сам государь довольствовался с&мою простою пищею, однако он ввел уже во употребление прежде не знаемые в России напитки, которые предпочтител[ь]но другим пивал. То есть вместо водки домашней, сиженной из простого вина, водку го[л]лан[д]скую анисовую, которая прик&зной называлась]. И вины: эрмитаж и венгерское, до того не знаемые в России.

Подражали сему его и вел[ь]можи, и те, которые близки были ко двору, да и в с&мом деле, надлежало им сие иметь, ибо государь охотно подданных своих посещал, то подданный чего для государя не сделает [?] Правда, сие не токмо ему было угодно, но, напротиву того, он часто за сие гневался и не токмо из простого вина подслащенную водку, но и самое простое вино пивал, но и собственное желание удовольствия, до того ими не знаемого, превозмогло и самое запрещение государево, дабы последовать его вкусу. Уже в домах завелись не токмо анисовая приказная водка, но и гдан[ь]ские вина, не токмо старинные, о коих выше помянул, но также эрмитаж, венгерское и некоторые другие. Правда, что еще их сначала вес[ь]ма бережливо подавали, и в посредственных домах никогда в обыкновенные столы употребляемы не были, но токмо во время праздников и пиршеств, да и тут не стыдилис[ь] принести четвертную или сулею запечатанную и, налив из нее по рюмке, опять запечатав, на погреб отослать.

Однако, хотя сам [государь] не любил и не имел времени при дворе своем делать пиршества, то оставил [он] сие любимцу своему князю Меншикову, который часто оные как в торжественные дни, так и для чужестранных министров с великим великолепием по тогдашнему времени чинил. Имел для сего великий дом, не токмо на то время, но и в нынешнее, ибо в оной после Кадетский сухопутный корпус был помещен, и слыхал я, что часто государь, видя из дворца своего торжество и пиршество в доме его любимца, чувствовал удовольствие. Говоря: «Вот как Данилыч веселится». Р&вно ему подражая, так и быв обязаны самими своими чинами, другие первосановники империи также имели открытые столы, как генерал-адмирал граф Федор Матвеевич Апраксин, генерал-фел[ьд]маршал граф Борис Петрович Шереметев, канцлер граф Гаврила Иванович Головкин и боярин Тихон Никитич Стрешнев, которому, поелику он оставался первым правителем империи во время отсутствия в чужие края императора Петра Великого, на стол и деревни были даны¹².

Сим знатным людям и низшие, подражая, уже во многих домах открытые столы завелись, и столы не такие, как были старинные, то есть что токмо произведения домо[у]стройства употреблялис [ь], но уже сгаралис[ь] чужестранными приправами придать вкус доброте мяс и рыб. И конечно, в таком народе, в коем странноприимство сочиняло всегда отличную добродетель, не трудно было ввестись в обычай таковых открытых столов употребление; что, соединяясь и с собственным удовольствием общества, и с лучшим вкусом кушанья, противу старинного, самим удовольствием утверждалось].

Не неприятель был Петр Великой честному обществу, но хотел, чтобы оно безубыточно каждому было. Он учредил ассамблеи, на которые в назначенные дни множество собирались]. Но сим ассамблеям предписал печатными листами правила, что должно на стол поставлять и как принимать приезжих. Сим упреждая и излишнюю роскошь, и тягость высших себе принимать. Ибо общество не в обжирании и опивании состоит, и не может оно быть приятно, где нет равности. Сам часто государь присутствовал в сих ассамблеях и строго наблюдал, дабы предписанное исполнялос[ь].

Но слабы были сии преграды, когда вкус, естественное сластолюбие и роскош стараются поставленную преграду разрушить и где неравность чинов и надежда получить что от вел[ь]мож истребляют равность. В присутствии государевом учиненные им предписания сохранялись] в ассамблеях, но в простом житье роскош и унижение утверждали свои корни.