Пушкарева - «А се грехи злые, смертные…». Любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России

Примеры таковые не могли не разлит[ь]ся на весь народ, и повсюдова роскошь и сластолюбие умножилис[ь]- Дома стали великолепно убират[ь]ся и стыдилис[ь] неа[н]глинские мебели иметь; столы учинилис[ь] великолепны, и повары, которые сперва не за первого человека в доме считались], стали великие ден[ь]ги в жалованье получать. Так что Фукс, бывший повар императрицын и служивший ей [еще] в цесаревнах, хотя имел бригадирский чин, но жалованье получал по 800 рублев в год, а уже тогда и приватные стали давать рублев по пятисот, окроме содержания. Лимоны и померанцы не могли быть дороги в Петербурге, куда они кораблями привозятся, но в Москве они были толь редки, что разве для бол[ь]ного или для особливо великого стола их покупали, учинилис[ь] и в Москве в изобил[ь]-стве. Вина дорогие и до того незнаемые не токмо в знатных домах вошли во употребление, но даже и низкие люди их употреблять начали, и за щегол[ь]ство считалось] их разных сортов на стол подавать, даже что многие под тарелки в званые столы клали записки разным винам, дабы каждый мог попросить какое кому угодно. Пиво а[н]глинское, до того и совсем не бывшее во употреблении, но введенное во употребление графиней Анной Карловной Воронцовой, которая его любила, стало не токмо в знатных столах ежедневно употреблят[ь]ся, но даже подлые люди, оставя употребление рус[с]кого пива, оным стали опиваться. Свечи, которые до сего [времени] по бол[ь]шей части употреблялись сал[ь]ные, а где в знатных домах, и то перед господами, употребляли вощеные, но и те из желтого воску, стали везде да и во множестве употреблят[ь]ся белые восковые. Рос-кош в одеждах все пределы превзошел: парчовые, бархатные, с золотом и серебром, платья, шитые золотом, серебром и шелками, ибо уже галуны за подлое почитали, и те в толиком множестве, что часто гардероб составлял почти равный капитал с прочим достатком какого придворного или щеголя, а и у умеренных людей оного всегда великое число было. Да можно ли было сему инако быть, когда сам государь прилагал все свои тщания ко украшению своей особы, когда он за правило себе имел каждый день новое платье надевать, а иногда по два и по три на день, и стыжус[ь] сказать число, но уверяют, что нескол[ь]ко десятков тысяч разных платей после нее (т. е. после особы государя. — Ред.) осталос[ь]. Мундиров тогда, кто имел токмо достаток, кроме должности своей не нашивали, и даже запрещено было в оных танцевать при дворе. Экипажи были умеренного с прочим великолепия, уже русского дела карета в презрении была, а надлежало иметь с заплатою нескол[ь]ких тысяч рублев французскую и с точеными стеклами, чтоб шоры и лошади оной соответствовали и прочее. Однако при всем сем еще очень мало было сервизов серебряных, да и те 6ол[ь]шая часть жалованных государем; Степан Федорович Апраксин, человек пышный и роскошный, помнится мне, до конца жизни своей на фаянсе едал, довол[ь]ствуясь иметь чаши серебряные, и я слыхал от Ивана Лукьяновича Талызина, что он первый из собственных своих денег сделал себе сервиз серебряный.

При сластолюбивом и роскошном государе не удивительно, что роскош имел такие успехи, но достойно удивления, что при набожной государыне, касательно до нравов, во многом божественному закону противуборствия были учинены. Сие есть в рассуждении хранения святости брака таинства по исповеданию нашей веры. Толь есть истинно, что единый порок и единый проступок влечет за собою другие. Мы можем положить сие время началом, в которое жены начали покидать своих мужей. Не знаю я обстоятельств первого странного развода, но в самом деле он был таков. Иван Бутурлин, а чей сын не знаю, имел жену Анну Семеновну; с ней слюбился Степан Федорович Ушаков, и она, отошед от мужа своего, вышла за своего любовника [и], публично содеяв любодейственный и противный Церкви сей брак, жили. Потом Анна Борисовна, графиня Апраксина, рожденная княжна Голицына, бывшая же в супружестве за графом Петром Алексеевичем Апраксиным, от него отошла. Я не вхожу в причины, чего ради она оставила своего мужа, который подлинно был человек распутного жития. Но знаю, что развод сей не церковным, но гражданским порядком был сужен. Муж ее, якобы за намерение учинить ей какую обиду в немецком позорище¹¹⁸, был посажден под стражу и долго содержался, и наконец велено ей было дать ее указную часть из муж-ня имения при живом муже, а именоват[ь]ся ей по-прежнему княжною Голицыной. И тако, отложа имя мужа своего, приведши его до посаждения под стражу, наследница части его имения учинилас[ь], по тому токмо праву, что отец ее, князь Борис Васильевич, имел некоторый случай у двора, а потом, по разводе своем, она сделалас[ь] другом кня[г]ине Елене Степановне Куракиной, любовнице графа Шувалова.

Пример таких разводов вскоре многими другими женами был последуем, и я токмо двух в царствование императрицы Елизаветы Петровны именовал, а ныне их можно сотнями считать.