Пушки острова Наварон. 10 баллов с острова Наварон

– Луна, конечно, незавидная мишень, – согласился генерал Вукалович, – и притом очень далекая. Но если это нужно нашим друзьям, мы готовы. – Вукалович помолчал и посмотрел на полковника Янцы, сидевшего рядом на упавшем дереве. Они находились в лесу, к югу от ущелья Зеницы. Затем он опять проговорил в микрофон: – И все-таки танков много, полковник Вис. Вы не хотите, чтобы мы находились в непосредственной близости к этому месту после часа ночи? Не беспокойтесь, нас там не будет. – Вукалович снял наушники и повернулся к Янци. – Снимаемся в полночь. Тихо и осторожно. Оставим несколько человек, пусть устроят побольше шума.

– Это те, которые будут палить в луну?

– Именно. Свяжитесь с полковником Ласло на Неретве. Сообщите ему, что мы присоединимся к нему до начала наступления. Затем соединитесь с майором Стефаном. Скажите, чтобы оставил позицию и пробирался в штаб полковника Ласло. – Вукалович задумался. – Немного развлечемся, верно?

– Есть ли какой-нибудь шанс у этого Меллори? – в самом вопросе Янци слышался ответ.

– Давайте рассуждать, – начал Вукалович. – Конечно, шанс есть. Должен быть. В конце концов это ведь дело случая. А выбора нет у нас.

Янцы не ответил, но несколько раз кивнул, как будто Вукалович провозгласил некую мудрую истину.

ГЛАВА 9. ПЯТНИЦА 21.15 – СУББОТА 00.40

Меллори и его люди спустились на лошадях по поросшему густым лесом холму от плато Ивеничи до блокгауза в четыре раза быстрее, чем поднялись, скользя по обледенелой поверхности склона, покрытой глубоким снегом, они всякий раз рисковали наткнуться на густо растущие сосны. Ни один из пяти всадников не был опытным наездником, и поэтому неизбежные падения и столкновения были столь же частыми, сколь и болезненными. Ни один из них не смог избежать весьма чувствительного падения из седла в глубокий снег. Но именно этот толстый снежный покров, да ещё привычка к подобным переходам их горных лошадей спасали от серьезных травм. К счастью, ни один из них не переломал себе костей.

Показался блокгауз. Когда они находились в двухстах ярдах от цели, Меллори предупреждающе поднял руку. Он спешился, привязал свою лошадь к стволу сосны и жестом пригласил остальных последовать его примеру.

Миллер пожаловался:

– Я устал от этой чертовой лошади, но ещё больше мне не хочется волочиться пешком по снегу. Почему бы нам до конца не доехать на лошадях?

– Потому что за блокгаузом конюшня, и лошади начнут беспокоиться и ржать, если почуят своих.

– Они и так могут заржать.

– Но там ещё и часовые на постах, – заметил Андреа. – Я не думаю, капрал Миллер, что мы должны быть настолько безрассудны, чтобы появиться перед ними верхом на лошадях.

– Часовые? Зачем? Кого им опасаться? Нойфельд и его компания должны быть уверены, что мы уже пол-Адриатики пролетели.

– Андреа прав, – сказал Меллори. – О Нойфельде можно говорить что угодно, но он первоклассный офицер и учитывает все. Там будет охрана, – Он поднял голову к ночному небу. Небольшая туча приближалась к лунному диску. – Видите?

– Вижу, – жалобно протянул Миллер.

– В нашем распоряжении тридцать секунд. Бежим к дальнему торцу блокгауза – там нет амбразур. И, когда мы будем там, сохрани вас господи, вымолвить хоть слово. Полная тишина. Если они что-нибудь услышат, если только заподозрят, что мы здесь, то забаррикадируют вход и используют Петара и Марию как заложников. Тогда придется ими пожертвовать.

– И вы бы на это пошли, сэр? – изумился Рейнольдс.

– И я бы на это пошел. Хотя с большей радостью дал бы отрубить себе правую руку, но я бы на это пошел. У меня нет выбора, сержант.

– Да, сэр. Я понимаю.

Луна скрылась за тучей. Пятеро людей вышли из укрытия и бросились вниз по склону, с трудом преодолевая густой снежный покров. Не доходя тридцати метров до блокгауза, они по сигналу Меллори замедлили шаг, чтобы не быть услышанными часовыми. Затем продолжили движение, осторожно ступая след в след. Наконец, они достигли нужного места. Луна все ещё была скрыта за тучей, и они остались незамеченными. Меллори не стал поздравлять ни себя, ни своих товарищей с успехом. Он быстро опустился на четвереньки и пополз за угол блокгауза, прижимаясь к стене. В пяти футах от угла располагалась первая амбразура. Меллори не пришлось закапываться глубже в снег – стены были так толсты, что он уже находился в мертвой зоне. Он старался производить как можно меньше шума. И небезуспешно. Ему удалось совершенно беззвучно миновать амбразуру. Остальные четверо тоже удачно справились с этой нелегкой задачей, несмотря на то, что в последний момент луна уже выползла из-за тучи.

Меллори добрался до входа. Он сделал знак Миллеру, Рейнольдсу и Гроувсу оставаться на своих местах, в то время как они с Андреа прильнули к двери.

И сразу же услышали голос Дрошного, угрожающий и полный ненависти.

– Предательница. Вот кто она такая. Расстрелять её. Немедленно!

– Зачем вы это сделали, Мария? – голос Нойфельда в противоположность Дрошного был спокойным и даже мягким.

– Зачем она это сделала? – прорычал Дрошный. – Из-за денег. Вот зачем. Что же еще?