Пушки первых Романовых. Русская артиллерия 1619–1676 гг

Весь собранный наряд Пушкарский приказ передал в начале 1632 г. Разряду. В августе 3 верховые пушки вместе с «полковым нарядом» были посланы в армию М. Б. Шеина. Тяжелая артиллерия из 19 орудий перевозилась 3 месяца (январь – март). Для ее перевозки потребовалось 453 подводы[90].

К западу от крепости на левом берегу у р. Ясенной встали полки князя С. В. Прозоровского и стольника Б.М. Нагого. С востока расположились полки под началом А. Лесли.

Укрепления лагерей были устроены «по-нидердандски» – зигзагообразными линиями валов и окопов, бастионов и редутов.

Расстановку и распределение осадного наряда под крепостью мы можем в большей степени реконструировать благодаря гравированному плану с экспликациями, который был сделан к 1636 г. по заказу Владислава IV гравером из Данцига Виллемом Гондиусом. План состоит из 16 медных досок, на которых изображен осажденный Смоленск, сражения в окрестностях и схемы укреплений. Уникальный иконографический источник составлялся по свидетельствам очевидцев – точность и достоверность изображений проверяли сам король Владислав и К. Радзивилл[91].

Согласно описаниям плана (которые были составлены чуть позже, в 1636–1637 гг.), основными батареями, обстреливавшими Смоленск, были двух-трехпушечные. Так, под № 10 показана «пушечная батарея, поражающая частыми выстрелами стражу городского моста», под № 13 – «две батареи, одна о трех, другая о двух пушках».

Под № 18 обозначена «батарея, с которой громили башни», под № 30 – «батарея Лесли из осадных пушек, из коих самая меньшая была 48-фунтового калибра». Особо отмечена под № 32 трехпушечная батарея из самых больших орудий, установленная на кургане: «Одна пушка, называемая единорогом, была 70-фунтовая, другая 60-фунтовая; самая меньшая была 46-фунтовая. От этих трех батарей стрельба производилась беспрестанно так, что наконец сделан был значительный пролом в стене». Орудия эти идентифицируются – это «Инрог», «Пасынок» и «Волк». На этом ответственном участке руководили атакой иностранные инженеры француз Д. Николь и петардный мастер Э. Конгресс[92].

Под № 57 и 59 отмечены русские батареи о трех пушках, а под № 83 – «редут с двумя пушками против города для удержания вылазок».

Обстрел начался 17 марта с батарей в районе Малаховских ворот: «Из большого де наряду почали бити… и розбили по городовую стену и башня свалилась. А по другой башне бьют от Малаховской башни к Московским воротам из большого ж и середняго наряду и сбили зубцы»[93]. Но через некоторое время обстрел прекратился ввиду недостатка припасов – из Можайска нужное количество пороха, пыжей и ядер не было доставлено. Но к концу марта угловые башни были сбиты, а в стене образовалась брешь: «Почали стрелять опять по городу, а сбили города три башни да городовой стены пробили сажен с шесть»[94].

Штурмы 26 мая и 10 июня закончились неудачей, несмотря на то что артиллерия пробила бреши, а часть стены обвалили петардами.

В польскоязычных источниках особо отмечено действие русской пищали «Jednorozecz» («Инрог»), которая с 300 метров от стен крушила укрепления. Многочисленные независимые друг от друга источники неоднократно указывали на то, что огонь русской артиллерии был так силен, что ветераны боев в Западной Европе не могли запомнить ничего подобного[95].

Массовые отъезды со службы дворян, вызванные вторжением татар на южные уезды, дезертирство солдат, неудовлетворительное снабжение припасами, действия в тылу отрядов К. Радзивилла, неудачные штурмы – все это привело к тому, что осада затянулась. А к августу 1633 г. положение резко поменялось – к Смоленску на выручку подошел сам король Владислав IV. И вскоре войска М. Б. Шеина оказались в неудачной позиции – с приходом армии противника всю артиллерию с батарей пришлось увозить в лагеря.

В ходе боев у Покровской и Жаворонковой гор и у церкви св. Михаила в августе – октябре 1633 г. русские войска оказались сбиты с ряда укреплений и фактически оказались осажденными в собственных лагерях.

Русская артиллерия в ходе этих боев не раз накрывала мощным обстрелом польско-литовские войска. Так, во время первого боя у Покровской горы в августе 1633 г. русские пушки из лагеря С. Прозоровского нанесли прорывающемуся в Смоленск коронному гетману М. Казарновскому существенный ущерб в живой силе. Как отмечал В. Гондиус в пояснении к своему плану под «продолжительною стрельбой тяжелых московских пушек Казановский потерял до 500 человек» (Пясецкий и Вейнбеер называют цифру в 300 человек убитыми). Пушки с укреплений полковника Мэттисона нанесли значительный урон польским рейтарам – среди погибших от пушечных ядер числился рейтарский полковник Шмелинг[96].

Под № 187 Гондиусом отмечена «батарея, построенная москвитянами о 8 пушках, которые были около 60-фунтового калибра. Из сделанных ими 48 выстрелов три ядра ударили в палатку короля и разбили в ней камин; равным образом камин был разбит и в ставке принца Казимира, также убито множество воинов, особенно в полках принца Казимира, полковника Поттера и полковника Вейера».