Пушки первых Романовых. Русская артиллерия 1619–1676 гг

В своей челобитной от 3 мая 1654 г. капитан Бертран Делакости писал, что в 1651 г. он был командирован на Тульско-Каширские заводы: «В Городище на железную мельницу для гранатнова дела, и те гранаты я, холоп твой, для отпыту зделал; которыми гранаты я, холоп твой, при твоей царской светлости стрелял». Капитан свидетельствовал, что «сверх гранатова дела и стрельбы знаю пинардное дело и всякие иные вымышленные ратные дела: огненныя ядра на многие розные статьи делать и ими стрелять. И пушечная стрельба мне, холопу твоему, достаточна все за обычей»[176].

После отливки, сверления и очищения верховые пушки проверяли на прочность опытные специалисты – «огнестрельных дел мастера». Их работа была очень опасной – пушки могли разорваться при стрельбах и покалечить людей. Так, после отливки мортиры испытывались на специальном полигоне. В Отделе рукописей РНБ хранится выписка Пушкарского приказа о таких испытаниях: «По указу великого государя огнестрельные стрельбы мастера подполковник Яган Стразборх да поручик Конрат Инрик в селе Хорошове стреляли из верховых пушек, и на той стрельбе их опалило». Но меньше всего повезло голове Ивану Стромилову – от разрыва одной пушки он получил многочисленные ранения. «А по осмотру и по скаске Аптекарские полаты костоправа Ивана Максимова у Ивана Стромилова леваи рука вышибена из сустава, в запястье розшибено, и живот отшибен, и около живота опухло гораздо, и ртом руда шла, да леваи бедра с вертлуга сшибена»[177]. Но такие случаи бывали редко. Просмотр протоколов испытаний говорит о хорошем качестве отливаемых мортир. Приведенный выше акт – единственный обнаруженный мной документ о несчастных случаях при «прострелах».

Вероятно, мортиры, отлитые Ф. Аникеевым в 1655 г., сразу же были посланы в составе «Большого государева наряда». Согласно приходно-расходной книге 1655 г., перевозили этот наряд подьячие Пушкарского приказа С. Шишкин, И. Ратнев, Т. Митков, Г. Богданов, Б. Наквасин и др.[178] Часть мортир была оставлена в Смоленске.

Итак, в основном Пушечный двор был нацелен на выпуск 2-3-пудовых верховых пушек. Рассмотрим небольшую таблицу, где по описаниям зафиксированы некоторые образцы 2-пудовых мортир 1655–1669 гг.

Производство 2-пудовых верховых пушек на Пушечном дворе во второй половине XVII в.

Как видим, мортиры 1655 г. имели одинаковый вес и стволы в один с четвертью аршина. В 1660-е гг. верховые 2-пудовые пушки были облегченного типа – на 30 % легче. Это позволило использовать мортиры в солдатских полках. Хотя надо отметить, что в большинстве случаев полкам придавались однопудовые мортиры массой в 16–20 пудов[179], которые были включены в состав полковой артиллерии. В июне 1660 г., по приказу Ю. И. Ромодановского, «отпущено в полк к боярину и воеводе ко князю Ивану Андреевичу Хованскому з жильцом с Силою Владыкиным пушка верховая, а в ней весу 20 пуд 20 гривенок, под нею станок окован, а в нем весу 17 пуд 20 гривенок. Да к пушке пудовых 140 гранат, а в них железа весу 108 пуд»[180]. Тогда же в полки «иноземного строя» Н. Баумана, А. Шневица и Н. фон Залена, направляемые против польско-литовских войск, поступили точно такие же мортиры калибром в 1 пуд. В росписях полковников указано, что для каждой пушки надо было «100 гранат пудовых» и 100 «паеных жестяных трубных картузов»[181]. В перечне тяжелого вооружения региментов 1660-1670-х гг. (в том числе и стрелецких приказов) часто встречаются мортиры такого калибра.

«Полупудовые верховые пушечки» в ряде полков были скорее экзотикой, и в целом их незначительное производство можно оценивать как экспериментальное[182]. Известно, что в 1659 г. Харитон Иванов для полка полковника Ягана Стразборха отлил «две пушечки верхних»[183]. По описям 1670-х гг. их можно насчитать всего до 5-10 единиц.

Большие 3-пудовые верховые пушки в 1650-х гг. весили более 70 пудов за счет толстых стенок и длинного мортирного ствола, но к 1660-м гг. их вес также снижается на 30 %. Из описаний мортир[184] в крепостях составлена таблица, в которой приведены данные об однотипных 3-пудовых верховых пушках с 1662 по 1679 г., притом известно, что мастера отливали стволы партиями по 5-10 штук.

3-пудовые верховые пушки Пушечного двора во второй половине XVII в.

Из приказных документов следует, что в течение двадцати лет калибровка и формовка мортир были неизменными. Разница в весе, например, между пушками 1662 и 1669 гг. может объясняться неточностью измерений, а также и тем, что мастер мог снабдить или не снабдить орудие роскошным орнаментом. Литые украшения придавали стволу дополнительный вес.